За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

На врангелевском фронте Михаил Иванович вблизи окопов беседовал с красноармейцами. Когда [он] их отпустил и остался в поле один, над головою появились вражеские аэропланы, видимо, с определенной целью осыпать наше расположение бомбами. Кругом никого и ничего. Лишь невдалеке стояла разбитая телега.

– Хотел я спрятаться под эту телегу – рассказывал Михаил Иванович – да подумал: неловко… Заложил руки в карманы и так простоял до тех пор, пока не скрылись аэропланы.

После слышал, [как] говорили между собой красноармейцы:

– Молодец, наш староста. Стоял под бомбами, как герой.

“Вот так «герой», – смеялся над собою Михаил Иванович в присутствии нескольких сотрудников, – под телегу хотел спрятаться. Можно сказать, недурной сюжет для карикатуры: Председатель ВЦИК спасается от аэропланов…”»{73}. Как тут не вспомнить фрагмент из воспоминаний второго красного главнокомандующего войсками Восточного фронта (позднее – первого Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики) И. И. Вацетиса: в конце августа 1918 г. «…Я. М. Свердлов от имени правительства (вероятно, все же парламента. – С.В.) [по] благодарил меня за проявленный мною личный пример по обороне Казани[3]. Обращаясь к бывшим в вагоне, он сказал: “Да, это красивый случай. Сам Главнокомандующий на баррикадах ведет уличный бой! Надо добиться того, чтобы все так поступали…”»{74}

В воспоминаниях и.о. редактора газеты «К Победе» поезда «Октябрьская революция» описана и стандартная жизнь в командировке М. И. Калинина: «Прибыв в какой-либо город, [он] сейчас же принимал выстроившийся на перроне парад. Выслушивал доклады местных работников. Затем ехал в исполком, выступал на всевозможных заседаниях, митингах, отвечал на поданные записки, запросто беседовал с крестьянами и рабочими, наведывался в разные учреждения, больницы, санатории, госпитали, тюрьмы, нередко освобождая арестованных. Возвратившись в поезд, обедал в общей столовой, принимая посетителей, заявления, просьбы, жалобы. И так до глубокой ночи ежедневно. При такой напряженной работе никогда нельзя было его увидеть очень усталым или недоступным. С крестьянами, красноармейцами, рабочими, беженцами, ранеными, дезертирами и даже с бандитами Всероссийский староста всегда находил ясный и понятный язык, всегда точно и толково формулировал, за что бьется советская власть, чего она хочет, чего добивается»{75}.

Автор воспоминаний рассказал о М. И. Калинине: «До работы в поезде мне ни разу не приходилось видеть Михаила Ивановича. Я представлял его суровым большевиком с наганом у пояса. С такими именно коммунистами сталкивался я в провинции. Причем у многих суровость была обратно пропорциональна пониманию дела, апломб граничил с тупостью, упоение властью доходило до чрезмерного бахвальства (как есть новая генерация столоначальников, если припомнить известное высказывание Николая I о том, кто правит Россией. – С.В.). Ничего подобного не замечалось в Михаиле Ивановиче Калинине. Передо мною находился обыкновенный, добродушный крестьянин в очках: невысокого роста, в блузке, с небольшой бородкой, в которой пробивались серебряные нити седины. Говорил он ровно, спокойно, безо всякого начальнического тона, ничем не выказывая своего превосходства над окружающими. Добродушно улыбаясь, [он] свертывал папироску-самокрутку. Как Председатель ВЦИК он мог бы курить хорошие папиросы, нередко добродушно подтрунивал над кем-либо или отпускал какой-нибудь каламбур. Простота и доступность – присущие свойства натуры Михаила Ивановича. Эти свойства остались у него до сих пор, несмотря на многолетнее пребывание у власти. А ведь известно, что власть портит и развращает раболепностью (раболепием. – С.В.) окружающих. Но, видимо (какая чудесная оговорка. – С.В.), это зло не коснулось крестьянской натуры Калинина. Он остается таким же, каким был раньше»{76}.

В своей агитации М. И. Калинину случалось ссылаться на примеры из практики собственной семьи:

«Из толпы выдвигается пожилой крестьянин.

– Вот вы, т. Калинин, все за рабочих стоите, а нас, крестьян, совсем забыли. А чем рабочие лучше нас? Они лодыри. Зажигалки делают. Нас совсем обобрали.