За флажки

Он смог выдержать не больше пяти минут смонтированной видеозаписи. То, что предстало перед его глазами, казалось ему немыслимым, невероятно циничным и омерзительным. Выключив аппаратуру, Андрей обхватил голову руками и застонал от невыносимой душевной боли. Несмотря на все сложности семейной жизни, он любил Ирину и никогда, даже теоретически, не думал о том, что она может изменить ему. И вот теперь настало страшное прозрение. Она не просто изменяла ему, но ещё и позволяла себе издеваться над ним, бесстыдно отдаваясь своему любовнику с ненасытностью похотливой кошки.

–– Мразь! – Бросил он в потухший экран, адресуя ругательство обоим. Ярость оскорблённого достоинства была настолько огромной, что Андрей просто не находил слов, чтобы выразить всю полноту своего презрения к этой парочке предателей. Лишь спустя минуту дар речи снова вернулся к нему, и он с угрюмой желчностью произнёс: – Будьте вы прокляты!.. Должно быть, рады, что Эля погибла, а меня засадят в тюрягу. Ну, ничего, ещё не вечер…

Вскочив с кровати, Андрей собрал свои вещи, быстро оделся и поспешил на выход. Он не мог оставаться здесь ни минуты. Уж лучше провести ещё одну ночь на улице, чем в этом уютном гнёздышке развратников!

Глава 6

Лежать на больничной койке нелегко любому, кто волей судьбы попадает на неё, но вдвойне тяжко переносить вынужденное безделье и почти полную неподвижность людям энергичным и занятым важным делом. Именно таким человеком был и Валерий Липатов – старший следователь городской прокуратуры.

Крепкий организм Валерия быстро восстанавливался после травм, и он уже мог самостоятельно вставать с кровати, чтобы выйти в туалет или добраться до окна палаты и украдкой покурить в открытую форточку, размышляя над незаконченным делом Макарова. Правда, сотрясение мозга всё ещё давало о себе знать противным головокружением и тошнотой, мучившей его после каждой выкуренной сигареты, да и умственные нагрузки заканчивались сильной тупой болью, бьющей по затылку и вискам тяжёлыми молотками. И всё же он не мог не думать о своём подследственном и главном подозреваемом, находящемся сейчас в бегах. После случившейся нелепой автокатастрофы, когда Макаров по существу спас жизни не только самого Липатова, но и двум его товарищам, он уже не мог не испытывать к этому человеку сочувствия и симпатии. В который раз Валерий задавал себе вопрос, что заставило Макарова пуститься в это рискованное и бесперспективное предприятие, и с каждым разом, прокручивая все мыслимые и немыслимые мотивы такого поступка, убеждался в том, что далеко не всё в этом деле об убийстве Эллы Сорокиной однозначно и бесспорно.