За голубым порогом

Щеголеватая девушка стюардесса предложила поставить животных в подсобном помещении в хвостовой части самолета. Там было очень прохладно и спокойно, но все равно надо было следить за ними, одному подбавить воздуха, другому долить воды. Когда мы подлетали к Иркутску, животные совершенно освоились. Трепанги приняли нормальный вид, ежи занялись морской капустой, а пугеттии катались по мешочку в общей свалке, и уже отдельно лежала чья-то оторванная нога.

Прошло лишь одиннадцать часов с тех пор, как дул в лицо горячий степной ветер аэродрома и марево колыхалось над выгоревшей, пожелтевшей травой, а за окном уже знакомый московский двор, присыпанный тонким слоем тающего снега. И не верилось, что еще сегодня полыхало перед нами голубым огнем далекое и такое нам близкое Японское море.

На письменном столе лежала забытая карта Приморского края, которую мы рассматривали в вечер накануне отъезда. Вспомнилось, как я пыталась тогда представить себе эти места. А теперь карта заговорила живым и понятным языком. За ее условными обозначениями вставали знакомые очертания сопок, скал и бухт. Волны бежали по нарисованному морю, рассыпая золотые блики на вершинах подводных утесов, и глубина светилась ярчайшей синевой.

Мы вернемся к тебе, Японское море!