За голубым порогом

Время от времени мы взглядывали на небо и видели, как постепенно бледнело солнце, скрываясь в тумане. Под водой разлился ровный, тусклый свет, далеко не такой яркий, как прежде. Зато исчезло голубое сияние, как туманом закрывавшее подводную даль. А на небольшой глубине освещенность и теперь была достаточно сильной. Все детали выступали необыкновенно отчетливо, будь то выпуклость пористого камня, щупальца актинии или нежнейшая перистая водоросль. Я снимала, пока не израсходовала всю пленку. К сожалению, туман сгущался, и скоро под водой стало совсем сумрачно.

У берега, где волны лизали камни, оставляя на их шершавых боках темный мокрый след, кучками сидели моллюски литторины. Их почти черные раковины, напоминали изюм, рассыпанный на черствых буханках валунов. Тут же переползали по откосам камней моллюски акмеи с раковиной, похожей на колпачок. Странно звучит слово «поймать» в отношении животного, движущегося со скоростью ленивой улитки, но тем не менее акмею надо именно поймать, поймать врасплох, когда ее домик высоко поднят на мускулистой ноге. Иначе она крепко присосется к скале и опустит на себя раковину. Трудно ухватить пальцами гладкий конус ее домика, плотно прижатого краями к поверхности камня. В этом случае проще поискать другую акмею.

Ученые подсчитали, что если площадь подошвы, которой присасывается этот моллюск, составляет около шести квадратных сантиметров, для отрыва акмеи потребуется усилие, соответствующее четырнадцати килограммам. Впрочем, при небольшой сноровке нож с тонким лезвием помогает сэкономить некоторое количество килограммов.

Акмею, как и ее черноморскую родственницу пателлу, часто называют морским блюдечком. Акмея меньше размером, чем пателла, но присасывается к камням так же прочно.

Я поймала несколько мелких раков-отшельников Миддендорфа оливково-зеленого цвета. Одни из них прятали свои мягкие брюшки, не защищенные панцирем, в раковинах литторин, другие, покрупнее, предпочитали светлые, округлые раковины моллюска натики. Отшельники сидели на камнях небольшими компаниями и разбегались при моем приближении, как паучки. При легком прикосновении к раковине отшельник поджимал ножки и просто падал с камня, исчезая в густых, коротких водорослях. Однако эти шустрые обитатели чужих домиков считали себя в безопасности под прикрытием каменных карнизов, и там я набрала их полную горсть. Из устья раковин торчали лишь кончики клешней, но стоило разжать руку, как отшельники сразу высовывали клешни и ножки, тараща стебельчатые глаза, и пытались удрать на свободу.

Густой туман окутывал берег. Все веши стали влажными и холодными. Мы порядком продрогли и, сменив воду в полиэтиленовых мешочках с животными, уложили водоросли в ведро и быстрым шагом отправились домой.

* * *

За окном стояла белая стена тумана. Смутно рисовались темные силуэты заводских корпусов. Уходя к морю, мы не закрыли окно, и в комнате пахло холодной сыростью.

Пожалуй, следует сказать несколько слов о тех проблемах, с которыми сталкиваешься в процессе рисования обитателей моря и о тех условностях, к которым приходится прибегать в некоторых случаях.

Как я уже упоминала, форма животного, в иной раз и его окраска часто зависят от того, насколько естественно и хорошо чувствует себя наш натурщик. Прежде всего, это связано с количеством кислорода в воде. Следовательно, чем меньше сосуд и чем больше животное, тем чаще нужно менять воду и, если есть возможность, продувать ее воздухом при помощи походной воздуходувки. В этом случае мы успевали сделать несколько цветных рисунков, прежде чем животное начинало реагировать на непривычные условия и изменять форму и цвет.

И второе, что относится уже к дальнейшему процессу обработки сделанных с натуры цветных рисунков морских животных. Как известно, водная среда поглощает красную часть солнечного спектра уже начиная с первых метров слоя воды. Затем исчезают оранжевые и желтые лучи. Дальше всего в толщу воды проникают лучи сине-зеленые и синие. На глубине трех-четырех метров можно видеть красный, оранжевый и желтый цвет. Но опустившись метров на двадцать, исследователь увидит все окружающее окрашенным в различные оттенки сине-зеленого цвета. Только подняв с глубины к поверхности воды обитателей моря или осветив их искусственным светом, замечаешь, как ярко и разнообразно они окрашены.

Когда рисуешь отдельное животное вне окружающей его среды, естественно изображаешь его цвет таким, каким он является в действительности. А как поступать в том случае, когда надо нарисовать животных, скажем, на участке дна на большой глубине? Рисовать их только зеленой, синей, белой и черной красками в различных сочетаниях? И вот тут приходится прибегать к условному изображению, забывать о поглощающем действии цветового фильтра — слоя воды, если только в задачу не входило изобразить участок дна именно таким, каким оно представляется глазу человека на данной глубине.