За горизонт

Кейт надула губы и разревелась. Она ревела несколько минут и никак не могла успокоиться, а Матвей крутился вокруг неё, опасаясь нападения койотов. Когда Кейт наконец успокоилась и взгляд её припухших глаз обрёл прежнее выражение, Матвей обнял её снова и поцеловал.

– Так-то лучше.

– Ты хочешь меня проводить? Я не пущу тебя одного назад, койоты снова могут напасть.

– Вот и замечательно. Провожать и переживать друг за друга больше не надо. Мы идём ко мне.

– А…

– Я сказал, мы идём ко мне, вместе забираем шлюпку и переселяемся в другое место, подальше от твоей чокнутой семейки.

– А я же, а мы до весны…

– Планы поменялись ввиду их призрачности. Думай, что хочешь, но ты теперь моя и будешь всегда находиться рядом, чтобы я не переживал… как сегодня.

– Ты понял, что со мной беда?

Матвей посмотрел на неё и не сдержал улыбку. Растрёпанная Кейт выглядела совсем не подходяще на роль женщины, которой делают предложение.

– Я понял, что нам друг без друга уже беда.

Глава 18

Ледокол слился с миром так, что с двухсот шагов его уже нельзя было различить на фоне снега. Сверху снег накидал на пострадавшую палубу и остатки надстройки огромную «шапку», полностью изменив узнаваемый силуэт корабля. С бортов живописно свисали огромные языки снега, надутые метелями. К концу восьмого месяца ледяного заточения они почти соприкасались с тянущимися вверх вершинами сугробов. Подувший с юга тёплый ветер не дал случиться этому событию. Сугробы просели.

От остального мира корабль выделялся поднимающимся вверх паром работающей паропроизводительной установки. Он придавал огромному снежному памятнику видимость жилища, островка человеческой жизни, чем на самом деле и являлся. Атомный реактор исправно поддерживал комфортную температуру внутри корабля, давал свет, заряжал устройства. Не тратя энергию на работу двигателей, он обеспечивал себе гораздо больший ресурс, продлевая его на несколько лет вперёд, позволяя надеяться населявшим его людям найти способ выжить и дальше.

С едой дела обстояли гораздо хуже. Даже растягивая и уменьшая рацион, стало понятно, что еда скоро закончится. Попытки пробурить лунки в воде и порыбачить ни к чему не привели. В них плескалась тёмная вода, отдающая запахом тлена, в которой не осталось ничего живого.

Капитану в последние дни эта мысль не давала покоя. Он думал сам, и коллектив активистов, сложившийся естественным образом, тоже пытался найти достойный выход из положения. Каждый из способов, придуманных ими, нёс совсем незначительный процент удачи. Было предложение исследовать затопленную часть китайского контейнеровоза. Хун Цзытао убедил, что там остались припасы в герметичных упаковках.

Сложность заключалась в том, что водолазного снаряжения на судне не имелось. Инженеры предложили использовать помпу, чтобы подавать воздух в некоторые отсеки, для создания в них воздушных карманов, в которых смельчаки могли бы отдышаться и продолжить путь под управлением Хун Цзытао, убедившего людей в том, что он знает, где лежат продукты.

Пока что это был самый реализуемый способ добыть пропитание. Поход на материк, предлагаемый некоторыми сторонниками теории того, что там не всё так страшно, большинству казался совсем нереализуемым. Вскоре против этой теории выступила природа.

В начале мая затрещал лёд. Началось всё после завтрака. Вначале раздались редкие лёгкие потрескивания, заглушаемые плотным осевшим снегом. Затем треск, а позже и выстрелы лопающегося льда слились в один общий шум. Народ выскочил наружу. По корпусу судна отчётливо передавались все процессы, происходящие во льду.

Океан, как огромная диафрагма, изгибался под силой неведомых процессов. Снежные «языки» по бортам судна отваливались и грузно падали вниз. Под бортами ледокола, отделяющегося ото льда, появились лужи тёмной воды, пожирающие снег.

Вскоре вода начала проступать из трещин между льдинами, местами из них вырывались струи фонтанов. Белоснежная поверхность на глазах превращалась в серую кашу. Людей, не готовых к новым неожиданным испытаниям, охватил страх и отчаяние. Отовсюду слышались возгласы:

– Да за что это нам?

– Почему мы не погибли сразу?

– Когда же это всё закончится?

Происходящее и в самом деле выглядело, как первый акт новой постановки о конце света. Шум, от которого лопались перепонки, ввергал в ужас против воли.

Маарика, всегда ясноглазая от светлых мыслей в голове, не удержалась, ухватила Васнецова за руку и крепко её сжала. Сергей посмотрел на неё и увидел слёзы в раскрытых от ужаса глазах.

– Ну же, дочь викинга не может быть такой трусихой! – Васнецов часто поминал Маарике её скандинавское происхождение подобными шутками.

Он сжал её ладонь и поцеловал в висок.

– У меня такое предчувствие, что сейчас разверзнутся врата ада, и мы провалимся в них. Что если под нами образовалась дыра под землю?

– С чего бы? – усомнился Сергей.

– Мне кажется, лёд проседает вниз.

– А мне кажется, его наоборот пучит вверх.

– Почему?

– Я думаю, что началась весна, и вода с материка начала активно возвращаться в мировой океан.

– Это точно? – Маарика с надеждой заглянула в глаза Сергею.