За горизонт

За несколько минут мир из уже ставшего привычным, снова превратился в неузнаваемый сюрреалистичный. Вообразить себе, что ты до сих пор находишься на той же планете, что и прежде, оказалось совсем непросто. Самых смелых зевак хватило ненадолго. Несколько мощных разрядов молний угодили в воду рядом с судном, после чего раздался такой страшный грохот, вызвавший звон в ушах, что зеваки, сбивая друг друга, кинулись под укрытие бортов судна.

Небеса разразились невиданным дождём, скрадывающим видимость до нескольких метров. Двигаться вперёд было опасно, но не менее опасным было стоять на месте. Сергей распорядился двигаться на малом ходу против волны, надеясь, что судьба не выбросит их на мель ещё раз.

Одним дождём сюрпризы природы не окончились. Периодически на палубу обрушивался крупный град размером с куриное яйцо. На некоторое время чёрный океан превращался в белый, пока градины не успевали в нём растаять. Воздух наполнился ледяной промозглостью.

Все, кто находились в свободной смене, боролись с протекающей водой. Несмотря на то, что часть дыр была заделана, вода всё равно находила способ затечь внутрь помещений. Как назло, тучи перекрыли сигнал со спутников, и ледокол ослеп, двигаясь на ощупь. Сергей сделал примитивный компас с наэлектризованной иглой, чтобы изменить направление движения судна. Велика была опасность налететь на обмелевшие территории возле Шпицбергена.

Курс взяли на юго-запад, что соответствовало противоположному направлению движения ветра. Васнецов единолично принимал это решение, чтобы не терять времени на обсуждение. Оно далось ему нелегко.

– Дурной знак, – подкинул дровишек в костёр сомнений Спанидис. – Обычно, если ты идёшь неверным путём, происходят всякие катаклизмы, которые должны отвадить тебя от неправильного решения.

– Думаете, что на Шпицбергене нет ничего хорошего?

– Несмотря на то, что я придерживаюсь атеистических взглядов на мир, некоторые знаки свыше не могу игнорировать. Жизненный опыт подсказывает, что надо идти мимо этого острова.

– Я надеялся повернуть к нему после шторма.

– А второй знак вы тоже проигнорируете, если он будет?

– Вы о перспективе? – спросил капитан.

– Нет. У меня с собой был единственный номер журнала, в котором я работаю, и смотрите, что у него на обложке, – Спанидис протянул капитану свёрнутый в трубку журнал с глянцевой обложкой.

Сергей развернул и прочёл:

– «Природа Гренландии за полярным кругом» – на обложке красовался лежащий на белом льду клыкастый морж. – Да, уж, солидная причина. Один такой красавчик накормит нас в течение пары недель. Представляю только, сколько поднимется шуму, когда узнают, что мы поменяли маршрут.

– Сергей, вы капитан и человек, который больше других разбирается в том, чем могут грозить решения, принятые коллективом с сухопутным мышлением. Не переживайте, в сложные времена всегда лучше быть немного диктатором, чем распустить людей. Вы, человек авторитетный, и к вашему мнению обязательно прислушаются.

– А вы, Джим, умелый манипулятор. У вас точно этот номер журнала был единственным?

Джим покраснел.

– Ну, на другом были пейзажи Гималаев.

– Хм, в Гималаи нам точно не надо. Хорошо, идём в сторону Гренландии, как только разведрится.

– А куда мы идём сейчас?

– Как показывает мой компас, – Сергей указал на катающийся по столу стакан с водой, в котором на дне лежал кусок бумаги и игла, – ах чёрт, потонул. Заболтали вы меня, Джим. Придётся снова делать компас.

Непогода то затихала, и тогда ледокол прибавлял ходу, пользуясь тем, что появлялся обзор, то ухудшалась, снова притормаживая судно. Капитан, как и собирался, объявил о том, что маршрут из-за непогоды меняется и причин тому две: первая – опасность налететь на камни, и вторая – желание поскорее выбраться из грозового фронта, чтобы, наконец, рассмотреть, что происходит под носом корабля и поймать сигналы спутника для ориентации в пространстве.

Настоящая команда корабля и не думала задавать вопросы, ей хватало забот и с вверенным оборудованием. Как ни странно, журналисты тоже особо не роптали. Шторм напугал их очень сильно. Они были рады покинуть опасную зону даже в ущерб своим первоначальным планам.

На десятый день после начала движения, или третий после начала шторма, на горизонте забрезжил солнечный свет, пробивающийся сквозь густую бурую облачность. Ветер стих, океан успокоился и стал похож на огромную нефтяную лужу, в которой маслянисто отражались отблески неба.

– Такое чувство, будто шторм перенёс нас в другое место, как в рассказах про Гулливера, – Маарика, озябнув на ветру, укуталась в пальто капитана, прижавшись к Сергею спиной.

– Да, природа выглядит иначе, как Земля до сотворения времён.

– Так и есть, всё начинается снова.

– Только мы старые остались, реликты из прошлого.

Маарика усмехнулась.

– Смотри, на всём лежит грязь, – она провела пальцем по арматуре, оставшейся от надстройки.

– Это из-за урагана. Он поднял в воздух много пыли. Она выпадает вместе с дождём.

– Я не видела таких гроз раньше.

– Я тоже. Если теперь такие дожди будут каждый раз, то придётся селиться в горах, чтобы не смыло.