За горизонт

Порывы ледяного ветра жгли кожу. Одежду уже прихватило. Капитанский костюм превратился в ледяной панцирь. По помещению блуждал красный отблеск низкого осеннего полярного солнца, проникающий внутрь в те моменты, когда судно выравнивалось. Тогда в намерзающем на всех поверхностях льде играл жуткий кровавый отблеск. Капитан опустил глаза. Пятерня руки, на которую он опирался, тоже будто была погружена в красную воду.

До выхода было рукой подать, но он понимал, что проделать путь до неё вряд ли получится. Тело не слушалось. Промерзающий мозг сигнализировал о том, что осталось совсем немного времени до переохлаждения, после которого наступает смерть. Васнецов дёрнулся в сторону и повалился на бок. Голова плюхнулась в воду. После ледяного воздуха она показалась почти тёплой. Красная пелена на мгновение застила взгляд. Капитан попытался вытащить руку из-под себя, но руки больше не было. Команда из мозга доходила до плеча и терялась.

Ледокол вновь полез на волну, задирая нос. Сергей понял, что это конец. Он захлебнётся накатившей водой, оказавшись без движения, или же погибнет от льдины, которая раздавит его о стену. Хотя второй вариант был менее возможным. Льдины могли и не пролезть в оставшийся после удара проём.

Васнецов приготовился к смерти. Он не желал её, не спешил на встречу с Люси, родителями или кем-то ещё. Ему хватало ума понять, что она неизбежна, но чувство преждевременности было ещё сильнее.

Ко многим шумам, передающимся через воду, добавился дробный топот. Спустя несколько секунд раздались голоса:

– Это кто?

– Кажется, капитан.

– Живой?

– Неясно ещё, тяните, там разберёмся. Соберите всех.

– Боже, вода красная от крови.

– Их раздавило. Они все мертвы.

Васнецова подняли. В глаза ударил яркий свет фонаря. Капитан с трудом шевельнул глазными яблоками.

– Живой! Бегом отогревать!

Теперь можно было закрыть глаза и отдаться во власть обстоятельств. Васнецов почувствовал приятные тёплые руки, державшие его за кисти и ступни, топот ног и мелькание коридорных светильников. Он слышал хлюпанье воды под ногами спасителей и шум работающей помпы. Его занесли в медицинский блок, положили на кушетку, сняли одежду и вогнали в сгиб локтя иглу. Капитану стало так хорошо, и он отправился в забытьё, похожее на сон.

Возвращение в реальный мир сопровождалось дикой ломотой в ступнях и кистях. Пальцы выворачивало из суставов. Капитан хотел закричать, но услышал чьё-то мычание, доносившееся со стороны.

– Капитан пришёл в себя, – раздался взволнованный женский голос. – Что, болит?

Теперь Васнецов догадался, что мычание принадлежит ему, вернее, его телу, ощущаемому отстранённо. Только боль была его. Он попытался ответить, но только изменил тембр звука.

– Я вам вколю анальгин, сейчас отпустит немного.

Сергей приоткрыл отёкшее веко. Сквозь слёзы, стоящие в глазах, он смог различить врача Кунашеву Лейсан, шприцом загоняющую обезболивающее в физраствор капельницы. Капитан хотел спросить у неё про тех, кто остался с ним на мостике, но не смог. Тело не слушалось. Ему казалось, что его губы стали огромными, как после укуса пчелы. Владеть ими совершенно не получалось.

– Всё хорошо, Сергей. Переломов у вас нет, только ушибы и обморожения. Ваше выздоровление – дело времени, – врач замолчала. – Если только это закончится когда-нибудь.

Фоном слышались удары льдин о корпус корабля. Васнецову было интересно узнать, кто управляет ледоколом. В кормовой части, непосредственно у рулей, имелась такая возможность, но каким образом прокладывали курс, выдерживая его поперёк движения огромных волн?

Сергей был не в том состоянии, чтобы размышлять. Мысли терялись, пропадали, перескакивали с одной на другую. Временами ему казалось, что он проваливается в кратковременные обморочные состояния. Боль постепенно затихла. Осталось ощущение жжения на коже и лёгкая ломота в суставах.

В коридоре раздались резкие кратковременные звонки.

– Опять! – раздался голос врача. – Сергей, если можете, возьмитесь за края кушетки, приближается большая волна.

Капитан с трудом развёл руки, до этого безвольно лежащие вдоль тела. Нащупал края кушетки и попытался ухватиться. Толстые, как сардельки, пальцы, не хотели гнуться.

– Ладно, я вас привяжу, – врач туго притянула его простынёй к кушетке. – Так будет лучше. Пойду, помогу остальным.

Сергей повернул голову набок. Рядом с ним лежали ещё несколько человек, но из-за непроходящей влаги в глазах, он не смог их опознать. Кажется, они были без сознания.

Вестибулярный аппарат подсказал, что ледокол пошёл вверх. Затрещали конструкции, испытывающие нагрузки от большого угла наклона. Секундная заминка на пике подъёма, а затем случилось то, чего подсознательно ждал Сергей. Волна обрушила на судно очередную порцию льда. Ледокол задрожал под его ударами, затрясся всем корпусом. Коридоры наполнились звуками скрежета, рвущими барабанные перепонки.