За горизонт. Дилогия (СИ)

А пока, пока в стране было темно, холодно и страшно. В тусклом свете единственного на всю улицу работающего фонаря застыла туша груженого МАЗа. Колючие злые снежинки, пытались зацепиться за гладкие стальные бока огромного - почти в половину длины шаланды станка "ДИП 300", засыпали сложенные у кабины бочки и паллеты кислородных баллонов, пытались пролезть под складки брезента и посмотреть, что же за агрегаты там спрятаны.

В комнатке на третьем этаже старого, еще довоенной постройки, дома молодой мужчина сидел напротив закутавшегося в старый плед, жмущегося поближе к едва теплой батарее мальчишки.

- Дядя Владик, а ты совсем от нас уезжаешь? - вечно голодный пацаненок вяло - через силу, откусил кусочек от новомодного лакомства - батончика "Snickers".

- Совсем, - взрослый отвел глаза.

- Навсегда? - с наивной надеждой на чудо переспросил ребенок.

- Навсегда, - хрипло выдавил из себя взрослый.

В отношениях Влада и парнишки было что-то печально трогательное.

Влад знал, что такие вот гостинцы зачастую были для мальчишки единственной едой за день. Причем последние месяцы это происходило практически постоянно.

Снял комнату Влад еще у матери паренька - уже немолодой, тихой, аккуратной и очень доброй женщины, работавшей в местной библиотеке. Деньги со сдачи комнаты были ощутимой прибавкой в бюджет семьи, но даже не это было главным. Главным было присутствие в доме еще одного не обиженного здоровьем мужика.

Влад держал в рамках отчима паренька - медленно, но неуклонно опускавшегося.

В начале лета, через два дня после того, как парнишка закончил первый класс, его мать умерла. Официальный диагноз гласил - обширный инфаркт. Влад подозревал, что тут не обошлось без участия отчима, в отсутствие Влада регулярно занимавшимся кухонным боксом. Опрос мальчика ясности не внес, масть отправила сына гулять, а когда он вернулся, ее тело уже увезли в морг.

Жизнь дала трещину не только у Влада. То, что у кого-то ситуация хуже, чем у него, скорее придавала Владу злости и желания грести против течения.

Так и жили. С наступлением холодов мальчик, приходя из школы, отсиживался в комнате Влада, там был телевизор и туда боялся заходить вечно поддатый отчим. Если Влад не приходил ночевать, а при его работе это было заурядным явлением, мальчишка доставал из старого кресла подушку без наволочки, старое одеяло и под доносящийся с кухни гомон "отдыхающего" в компании собутыльников отчима, на манер собаки, сворачивался калачиком в кресле. Когда Влад ночевал дома, мальчик нехотя шел спать в комнату отчима, но в этом были свои плюсы, последние полгода они ужинали вместе с Владом.

Для мальчишки отъезд Влада был крушением мира, даже смерь матери не ударила так больно. Тогда он просто не успел ничего осознать, принял свершившийся факт. Теперь было время подумать, а мальчик уже был достаточно взрослым, чтобы оценить свои перспективы. Пусть по-детски наивно, но сути это не меняло - будущего у него не было.

- Дядя Владик, возьми меня с собой? Как я без тебя теперь. Меня же пацаны во дворе забьют, - наивные, детские аргументы, но других ребенок придумать не смог. Но искренне верил, что заберут отсюда, верил также искренне, как верят в сказку.

Дети самые страшные звери, маленькие зверьки еще не отягощенные моралью, жалостью и состраданием. В дворовых драках нужны злость и сила. У мальчика не было ни того ни другого. Силам просто неоткуда взяться, когда ешь через два дня на третий. А злоба еще не появилась, обида была, но в лютую, бескомпромиссную злобу беспризорника она еще не переросла. Отчасти в этом была заслуга Влада, не дававшего местной пацанве слишком сильно прессовать мальчугана.

- Не могу, у меня приказ.......... прощай, - ком покатил к горлу, пустые фразы, про держи хвост пистолетом, застряли в горле.

Хлопнула дверь, морозный воздух обжег легкие, колючие снежинки впились в лицо.

Н-да, а вот ротный его не бросил.

На укатанную до твердости бетона грунтовую площадку выкатывались машины, переполненные эмоциями от перехода и обалдевшие от резкой смены температуры (с минус тридцати выскочить в плюс тридцать, еще то удовольствие), люди лихорадочно сдирали с себя зимнюю одежду. Бросались проверять, как перенесла переход окутанная дымкой пара, плачущая сотнями ручейков техника. В каком состоянии груз.

Кто-то уже подставил пригоршню под ручеек талой воды и на макушку ее - Ах, хорошо!

Ротный шел вдоль строя машин, подбадривал, советовал, изредка утешал, отдавал команды. Поравнявшись с машиной Влада, с задумчивым видом поинтересовался, - Как кислородные баллоны, не рванут? Может тебе пока в сторонку отъехать?

- Весе путем, командир, я с учетом перепада температур заправлял баллоны, - и, опустив взгляд, добавил, - Ну не мог я по-другому. Не мог.

- А и не надо по-другому, - ротный рассеянно похлопал себя по карманам и выудил полпачки подсохшего гематогена. - Мелковат боец пошел, совсем мелковат, - ротный вложил гематоген в детскую ладошку, - Но это ничего, откормим, не впервой.