За горизонт. Дилогия (СИ)

Помывшись, и соорудив из отреза ткани набедренную повязку, возвращаюсь под навес. Еду и водку со стола убрали, оставив только квас - для промочить горло.

Пока я намывался у реки к столу прихрамал новый персонаж. Витек, лопоухий, курносый, лохматый, глуповато лыбящийся неровными зубами мужичок неопределённого возраста. Глядя на него, можно дать ему и двадцать пять, а можно и пятьдесят лет. Природа сэкономила на его умственном развитии, и Витек остановился на уровне школьника начальных классов. Он даже знает буквы, умеет складывать их в слова и считать до сотни.

Поскольку Витек любит поговорить с тараканами в своей голове, верить ему на слово не стоит. Однако, похоже какой-то материальный актив в том Мире за ним числился. От чего Витька сбагрили сюда, а его "актив" сменил владельца.

Я бы не стал однозначно утверждать, что имущество Витка отжал вербовщик Ордена. Однако Орден большой, вербовщиков у него должно быть немало и не все из них высоких моральных качеств.

Витька прислали на хутор пару лет назад. И с тех пор он обитает в крытой камышом мазанке. Однако нахлебником Витек не был, с лихвой отрабатывая еду и кров. Вместе с Витьком на хутор доставили несколько станочков с ручным или ножным приводом. На которых Витек изготавливает костяные, точнее роговые пуговицы.

Самые обыкновенные пуговицы, полированные до блеска с двумя или четырьмя отверстиями. Условия быта в этом мире сложные, приключений и неприятностей в изобилии, и через это одежда рвется, изнашивается и приходит в негодность быстрее обычного. От того ограниченный, но стабильный спрос на пуговицы в бассейне Амазонки закрывает вот этот ограниченный в умственных способностях мужичок.

Завладевший моим вниманием, Витек пустился в объяснения. Где собирают сырье - то бишь рога. Как путем вываривания готовых пуговиц в масле можно получить нежно розоватый оттенок. А если варить в соленой воде...........

Все это конечно весьма познавательно, но мне интереснее послушать немногословного Евграфа.

Я полагал, что он попал сюда еще во времена Союза нерушимого.

Ан, нет. Евграф заехал сюда через полгода после развала Союза.

- Знаешь, бывают в жизни ситуации - когда по жизни тебе положен орден, почет и уважение, а по закону светит срок немалый.

- Знаю, сам такой.

- Вот так я Тут и оказался. Хорошо хоть вещички собрать дали.

Дальше шел пересказ путешествия Евграфа, знакомства с Занной (история сродни моей - кто-то злой и черный хотел отжать ништяков у одинокой чернокожей девушки. Однако нарвался на пудовый кулак Евграфа, справедливость немедленно восторжествовала. А потом уже, как водится, и любовь подоспела), и описание местного жития бытия. Не слишком интересно, хотя довольно поучительно.

В отличие от меня, Евграф добирался до Точки Высадки (Москвы) на рыбацкой лодке.

Почему рыбацкой?

Так она вся пропахла рыбой, и облеплена чешуей.

Хотя, в моем понимании скорее это был морской баркас, ибо у судна имелось восемнадцать метров длины, палуба, и даже небольшая полуоткрытая рубка. Суденышко было не первой свежести, но еще крепкое.

Всего в караване вышло две дюжины подобных плавсредств при сопровождении двухмачтовой шхуны (парусов не ставившей, всю дорогу идя на дизеле), игравшей роль флагмана-танкера-спасательного судна.

А дошло до финиша семь "плавсредств" и флагманская шхуна. Только не подумайте, что все недошедшие оправились на корм рыбам. Отнюдь. По мере движения строго вдоль побережья, от морского конвоя откалывались суденышки с поселенцами, прибывшими в свои анклавы.

Узнаю рациональный почерк Ордена, скупить по миру старые рыбацкие баркасы и нагрузить их гуманитарной помощью дело копеечное. А в качестве одноразового средства транспортировки подобные суденышки дадут сто очков форы автомобилям.

Другой вопрос, что эта схема работает только в прибрежных районах и в глубине континента без автомобилей никак.

Засиделись допоздна. Когда осоловевший народ начал клевать носом, хозяин хутора свернул посиделки. И Ева отконвоировала меня баиньки.

25 число 04 месяц 17 год.

Северный исток Ориноко.

Утро прокралось в мир тянущей от реки свежестью и пробившимся сквозь ставни солнечным лучиком. Противный лучик, щекотал веки, мешая урвать еще кусочек сна.

- Сгинь противный, - вяло подумалось мне.

Под боком зашевелись что-то нежное, теплое, мягкое.

- У.......ё...., что вчера было?

Память подсказывает, что было, причем Было с большой буквы. Ким-милая, прости меня, грешного. Стараясь не разбудить Еву, гадом подколодным сползаю с кровати. И на мягких лапах крадусь к выходу.

Первым делом - напиться. Кваса в смысле.

Вторым - умыться.

Третьим - валить отсюда немедленно, пока эта нимфоманка не заездила меня до потери сознания. Моего сознания. Всякого повидал в жизни, но Ева это что-то совершенно необузданное.

Какая-то добрая душа поставила в тенек знакомый жбан и развесила на перилах веранды мою одежонку. Постиранную и заштопанную.

С мыслью, - "Спасибо тебе добрая женщина, имя которой я так и не запомнил", - припадаю к жбану.

Хорошо-то как. Даже бечь отсюда хочется уже не так сильно.