За горизонт (СИ)

Закусив до крови губу, рыжеволосая фурия подхватила с бокового сиденья объемный рюкзак и, сбив автомобильной дверью на землю одного из парней, выскочила из машины. Ей даже удалось пробежать десяток шагов.

Вскочивший с земли турок догнал обидчицу и ударом ноги в живот согнул девушку пополам. Второй удар взорвал в ее голове маленькую бомбу.

Хорошо быть крутым и резким. Особенно хорошо, когда вас много и вы уверены, что вам за это ничего не будет. Парни были наглы и уверены в себе. Еще бы, их почти пять десятков и позавчера странные люди дали им местных денег и оружие. Что им десяток жмущихся к КПП иностранных солдат, у них у самих есть целых три пулемета. И какое дело иностранным солдатам до какой–то русской, по воле Аллаха оказавшейся в ненужное время в ненужном месте.

В памяти еще слишком свежи воспоминания, как, усираясь от страха, приходилось молить Аллаха о стойкости одетых в хаки молодых русских парней, жидкой цепью стоящих по краю взлетного поля — между сбившимися в кучу турками–месхетинцами и бушующим за колючей проволокой океаном разгневанных коренных азиатов.

Отпихнув от себя преследователей, оставив в их руках оторванный рукав блузки, потерявшая пространственную ориентацию, девушка рванулась прочь от ненавистных перекошенных рож. Куда угодно, только чтобы между ними было хотя бы пара метров пространства.

Проигнорировавшая выстроившуюся у ворот очередь на въезд в город, тащившая на буксире явно неисправный грузовик, огромная бронированная машина с крестами на бортах, скрипнув тормозами, заволокла пылью пространство перед КПП.

Из люка в крыше броневика высунулся белобрысый ровесник прессовавшей девушку шпаны и требовательно махнул бойцам на КПП — не томи, пропускай быстрее. Скрипнули откатывающиеся в сторону ворота — охрана не возражала, немецкие сталкеры — уважаемые люди.

— Фроляйн! Комм хир, — выглянувший из машины водитель, сдвинул на лоб мотоциклетные очки. — Фроляйн! Шнель! Шнель! — нагло лыбившийся водила, небрежным жестом показал рыжей — обходи машину, и грузись с противоположной стороны.

Зашипев от боли, девушка оценила выпавший шанс. Закинула на плечо оставшуюся необорванной лямку рюкзака, расцарапав рожу стоящего на пути неудачника, прорвала цепь преследователей и припустила вокруг броневика.

Потерявшая берега копченая братва высыпала на дорогу, перекрывая бронемашине проезд. Самый резкий вскочил на подножку со стороны водителя и………… уперся носом в огромные, как у линкора, дула обреза.

— Хенде хох! Руки поднял, урод, — высунувшаяся из бронемашины рука избавила гопника от автомата, прихватила его за грудки и, слегка отведя назад, резко приложила мордой о броню. Хрустнул нос, на руку водителя веселым ручейком закапали теплые капли крови.

— Повторять до готовности, — так, чтобы было слышно лишь его жертве, зло прошипел водила и повторил процедуру. Третий раз не потребовался, размазывая кровавые сопли по броне, шпаненок сполз на землю.

Фыркнув выхлопом, бронемашина, под вопли разбегающихся с ее пути копченых, заехала в ворота.

Гася любые беспорядки в зародыше, поверх голов затявкали два пулемета. Мигом растерявшая все понты копченая братва, побросала вдруг ставшие неподъемными стволы и, задрав к небу руки, попадала на колени.

Снайперски положив очередь перед толпой баб, с воем рванувших к уткнувшимся рылом в грязь соплеменникам, пулеметчик недвусмысленно давал понять — следующая очередь ваша.

Две пары вышедших за ворота бойцов прикладами проводили проясняющие сознание процедуры и собирали разбросанный по земле огнестрел.

Припарковавшись за КПП, немцы, кряхтя и потягиваясь, покинули броневик и вразвалочку направились в сторону затихающих беспорядков.

— Даже оружие не взяли, — нежные пальчики с острыми накрашенными коготками ухоженных ногтей, погладили дерево и сталь прислонённого за сиденьем пассажира большого ружья. Погладили и оставили в покое под внимательным взглядом, сидевшей напротив лохматой овчарки.

Придвинувшись к девушке, мокрый собачий нос обнюхал новую попутчицу со всех сторон. Оставшись довольной результатом обнюхивания, псина лизнула девушку в поцарапанную щеку и нахально просунула морду ей под ладошку — чеши, давай, чего расселась?

Четверть часа спустя, в оставленную открытой дверь, заглянула немолодая, подчеркнуто аккуратно одетая женщина, — Поехали, милочка. До вечера отдохнёшь у меня.

Брутальный двухдверный «Лэнд–Ровер» с ветерком домчал пассажиров до центрального офиса сил местного правопорядка.

— Наш лучший номер. Даже с умывальником, что не во всяком местном клоповнике есть. Цени, — женщина в строгом костюме распахнула перед рыженькой дверь камеры.

— За что? Я же ничего не сделала, — внезапно пересохшими губами, прошептала девушка.

— Вот именно поэтому я и прячу тебя, в лучшем из доступных мне мест. Умойся, отдохни, поспи — если сможешь. Часов шесть–семь у тебя есть наверняка.

— А что будет через семь часов?

— Поминки, я полагаю, — слегка скрипнув петлями, дверь камеры оставила рыженькую наедине со своими проблемами.