За горизонт (СИ)

   Ну да, цвет воды. Можно подумать, мне это о чем-то говорит.

   К востоку от озера до стены кратера тянутся неровные кляксы полей. А прямо под нами, в сотне метров от склона, ютится крохотное поселение, здорово смахивающее на заброшенные декорации к "Безумному Максу".

   - Поля странные.

   В это время года обычно урожай уже убран и поле ждет, когда его перепашут по окончании сезона дождей. Или ждет небесной влаги и рисовой рассады. А тут вроде что-то посажено, но с уборкой местные аграрии отчего-то не торопятся.

   - Я тоже заметила.

   - Что посажено, кстати?

   - Сорго, маис и, не знаю, что-то еще на дальнем поле, бобы похоже.

   С полями понятно, перейдем к аграриям.

   В земле ковыряется дюжина человек, четверо мужчин, семь женщин и трое детей. Причем самому младшему не больше семи-восьми лет. Все одеты в такое рванье, что его даже лохмотьями назвать нельзя.

   На двух женщинах лишь короткие куски ткани, имитирующие юбки. Грудь неприкрыта, от слова совсем. Вот только нет в этом ни капли эротизма.

   Сельхозинвентарь аграриев наводит на мысли о падении местной общины глубоко в пропасть начала железного века. Убогие тяпки, явно самодельные лопаты, разваливающиеся корзины.

   Все бы ничего, если бы аграрии были с черным цветом кожи. Ан нет, все как один белые. Некоторые так вообще с истинно арийскими профилями.

   Между полями и поселком на паре вкопанных в землю столбов растянуто густо облепленное насекомыми человеческое тело.

   С выдумкой растянуто - головой вниз.

   Мощнейший воспитательный фактор и рычаг поднятия производительности труда пеонов.

   Плантаторы тоже имелись в наличии, куда же без них.

   За бледнолицыми пеонами присматривал худощавый негр с ржавым "калашом" за спиной и такой же жилистый негритёнок с длинной оструганной палкой, которую он не стеснялся пускать в ход при любой возможности. Причем с одинаковым рвением и нескрываемым удовольствием охаживал дрыном и мужчин, и женщин, и детей.

   А что у нас в поселке?

   Пара изрядно ржавых морских контейнеров, остов буровой установки, огромный армейский кунг на базе полноприводного грузовика. Судя по лохмотьям колес, грузовик больше не ездок и сейчас приспособлен под жилье.

   На грязном топчане, в тени кунга, крепким негритянским сном отбился раздетый по пояс молодой негрила.

   Из-за кунга торчит некогда добротный кемпер, на базе автомобиля повышенной проходимости. Есть там колеса или нет, мне не видно, да это и неважно. Целых стекол тоже не видно, проемы закрыты грубыми деревянными щитами.

   Еще дальше разбиты две то ли палатки, то ли шатра.

   Возле палаток суетятся темнокожие женщины в цветастых одеждах и еще один подросток.

   За палатками торчат кабины еще двух машин.

   - Сколько тут латифундистов?

   - Четверо мужчин, семь женщин, два подростка, - судя по тону, всё перечисленное Гретой уже списано в утиль.

   - А белых пеонов?

   - Словечки у тебя. Все белые на поле.

   - Думаешь? А кому тогда воду понесли?

   - Не знаю, там перекрытые деревянной решёткой ямы в земле. Но ты прав, вероятно, там еще кто-то из белых.

   - Скорее всего. Так, я вижу двух негров. Где остальные?

   Хотя, с неграми я, пожалуй, погорячился. Чернокожие больше смахивают на очень черных арабов.

   - У них пост оборудован с южной стороны около прохода. Один негр там, а где еще один не знаю. Но он тут где-то, если бы кто-то покинул лагерь, брат предупредил бы.

   - Дензел за постом наблюдает?

   - Угу, для порядка. Часовой у них спит на посту.

   - Негры, что с них взять? Н-да, а разостарались-то (немного экспрессивно, но пока оставлю фразу) как, как будто тут не две дюжины человек, а две сотни.

   - Негры, - констатирует очевидное Грета.

   До вечера наблюдём за немудреным распорядком дня латифундии.

   С закатом рабовладельцы погнали свое движимое имущество в один из морских контейнеров.

   Подростки-негритята отделили от вереницы рабов молодую женщину и, прихватив ее за волосы, потащили в сторону.

   Под одобрительные комментарии бородатого негра, подрастающее поколение плантаторов не мене получаса проделывало с жертвой очень неконвенционные вещи.

   Бородатому, по всему, тоже дико хотелось принять участие в этом празднике жизни, но тетки у шатров внимательно следили за его моральным обликом.

   От прохода в скалах появилась пара негров, нагруженных вязанками хвороста. Один негрила вооружён АК, второй - старой болтовой винтовкой. Наверняка не скажу, на мой взгляд, это английский "Ли-Энфилд", широкому кругу российской общественности более известный как "Бур".

   "Бур" - это очень годно. Почему годно? Да потому, что там такой же патрон, как и в доставшемся мне "Брене". Висящий на поясе негра патронташ вселяет надежду, что он не совсем пустой.

   Закончив развлекаться, бородатый негр и подростки загнали широко расставляющую ноги рабыню в контейнер-тюрягу и присоединились к общей куче. После тяжелого трудового дня плантаторы собирались отужинать.

   Под прием пищи у негров оборудован перекрытый тростниковой крышей помост с низеньким столом.