За горизонтом сна

Беседка, где Эжан обычно занимался науками с Агатальфеусом Отмеченным, начала белеть сквозь стволы слишком издалека — даже для такой светлой ночи. К той минуте внутренний голос тревоги уже звучал не так пронзительно; и все же королева никак не могла пройти мимо.

А потом она услышала.

Не голоса — шепоты. Ночные шелесты, не громче листвы.

Каталия Луннорукая пошла медленнее, стараясь помягче ставить ноги в ночных туфлях. Песок все же поскрипывал под атласными подошвами; она поднялась на цыпочки. Осторожно, будто беглый преступник, подкралась почти к самой беседке, притаилась за стволом дерева с шарообразно подстриженной кроной — и нервно, беззвучно усмехнулась. Теперь она могла позволить себе все — и смеяться в том числе.

Он жив.

Он здесь.

По ту сторону древесного ствола поблескивал пруд, гладь которого то и дело нарушали всплесками одинокие неспящие рыбки. В пруду плавали лодочки сухих листьев и желтая луна с размытыми краями. И по обе стороны от нее — две перевернутые зыбкие фигуры, отраженные с того берега…

Черные волосы Эжана беспорядочно разметались, луна посадила ему на макушку тусклый блик. И две искорки в жгучих глазах — видно даже отсюда. Лиловый камзол принца тоже казался черным — и мать передернула плечами, отгоняя неуместное воспоминание о том турнире. На поясе висел облегченный меч — сегодня утром он скрещивался с мечом южанина Ланса, и об этом тоже не хотелось вспоминать…

А рядом с сыном стояла девушка.

Совсем девчонка, бестелесная пигалица; декольте ее голубого — серого в лунном свете — платья не открывало ровным счетом ничего интересного. Бесцветная блондиночка, издали ее плоского личика было никак не разглядеть. Иначе королева непременно опознала бы ее… еще в бытность мелкопоместной баронессой дес Бланкен она научилась цепко запоминать лица всяческих поселянок и прислужниц. Ну, так что же: подойти поближе или дать мальчику возможность самому назвать матери имя своей первой учительницы?..

Ох, Эжан…

Они держались за руки, как дети.

Прошло добрых четверть часа; королева замерзла в легком платье, левая нога начала потихоньку затекать. А они, Эжан и эта… они даже ни разу не поцеловались.

А ведь мальчик уже большой, подумала Каталия. Он должен стать мужчиной до того, как взойдет на престол, — и позаботиться об этом придется ей самой… раз у него нет отца. Надо завтра же присмотреть ему кого-нибудь при дворе. Деликатные моменты — все-таки об этом обычно говорят «как мужчина с мужчиной» — поручить брату Агатальфеусу, но держать под личным контролем. Нельзя пускать настолько серьезное дело на самотек — иначе оно неминуемо выродится в такие вот ночные бдения и вздохи рядом с никчемной дурнушкой… не мешало бы все-таки выяснить, кто она такая. Судя по платью, знатного происхождения, но явно из провинции… Что ж, господин старший советник узнает. Самое подходящее задание для его шпионов…

Королева переступила с ноги на ногу; песок заскрипел чуть ли не оглушительно — но двое на том берегу не шелохнулись. Пора уходить. Эжан не простит, если, возвращаясь к себе, застанет ее здесь… Каталин зябко обняла руками плечи. Конечно, она будет ждать его, прислушиваться, ненавязчиво приоткрыв дверь спальни. Конечно, ей не удастся заснуть, пока он не вернется…

А если эта блондинка действительно из провинции, Литовт отправит ее в родное поместье. Просто и милосердно.

Пора взрослеть, Эжан…

И вдруг она споткнулась, словно пойманная охотничьей петлей. Остановилась, развернулась; бросилась обратно. Всего несколько слов, случайно всплывших в сознании… тогда, когда они были произнесены, королева приняла их за шутку остроумного сына. Они не могли оказаться ничем иным, кроме шутки!..

«Имя моей избранницы…»

Приближаясь к беседке, королева замедлила шаги — тише!.. — хотя сколько можно, она королева Каталин Луннорукая! И эта девчонка… кем бы она ни была…

В пруду по-прежнему отражалась желтая луна, чуть меньше, чем настоящая. И еще фигура стройного юноши в темном камзоле, с мечом, который рябь на воде искажала зигзагом…

Эжан был один.

ГЛАВА IV

Замок спящей красавицы

Когда в темноте со скрежетом опустился подъемный мост, очкарик чуть в штаны не наложил. А там, похоже, просто сработала система противовесов, только и всего. Но откуда очкарику знать — он за всю жизнь, наверное, жалкой отвертки в руках не держал. Какого черта он вообще сюда сунулся, хренов очкарик?.. Фрэнку почему-то очень нравилось это слово — хотя в принципе можно было пришпилить к долговязому Джерри ругательство и похлеще.

Правда, Фрэнк и сам помедлил, прежде чем ступить на ветхие доски… но он проявил осторожность, а это совсем не одно и то же. Чернильная тьма не только наводила жуть — она мешала разобраться что к чему: к примеру, на каких соплях держится этот чертов мост. Звук был такой, будто цепи и блоки не смазывали лет сто, а то и больше. Под конец их заклинило, и мост завис, примерно на метр-полтора не доходя до земли. Час от часу не легче. Здешнее хозяйство могло давным-давно проржаветь ко всем…

— Сюда, — звонко сказала Лили.