За горным туманом (ЛП)

Тихое мяуканье вернуло её к настоящему, и она улыбнулась той единственной хорошей вещи, что случилась с ней после всего этого; её Лунная Тень, бездомный котёнок, которого она нашла за бензоправочной станцией по пути на север. Муни тёрся о её лодыжки и восторженно урчал. Эдриен взяла пушистый маленький комочек в свои ладони и крепко прижала к себе. Безоговорочная любовь, вот дар который давал ей Муни. Любовь без оговорок и уловок – чистая привязанность без каких-либо тёмных сторон.

Эдриен тихо мурлыкала под нос, почёсывая Мунины ушки, и резко оборвала, когда слабый царапающий звук притянул снова её внимание к окнам.

Совершенно бесшумно она сжала Муни ждала, Затаив дыхание.

Но была только тишина.

Должно быть это была веточка, хрустнувшая о крышу, решила она. Но, разве она не обрезала все деревья у дома, когда переехала сюда?

Эдриен вздохнула, потрясла головой, приказав своим мышцам расслабиться. Ей почти это удалось, когда доска настила над головой скрипнула. Напряжение мгновенно вернулось к ней. Она опустила Муни на мягкий стул и пристально посмотрела на потолок, когда скрип повторился. Возможно, это была просто осадка дома. Она должна побороть своё живое воображение. Сколько времени должно пройти, прежде чем она перестанет бояться, что обернётся и увидит Эберхарда, стоящего с чуть насмешливой улыбкой и блестящим пистолетом? Эберхард был мёртв. Она – в безопасности, она знала, что была. Почему же она чувствует себя так ужасно уязвимой? Последние несколько дней у ней было удушающее ощущение, что кто-то следит за ней. Не важно как сильно она пыталась убедить себя, что тот, кто желал бы причинить ей вред, либо мёртв, либо не знает, что она жива, – она всё равно была охвачена ненормальной тревогой. Каждый инстинкт, которым она обладала, предостерегал её, что было что-то не так – или о том, что случится нечто ужасное. Она выросла в Городе Привидений – нечестивом, суеверном, колдовском Новом Орлеане, который научил её слушать свои инстинкты. Они почти всегда попадали в цель.

Её инстинкты были верны о Эдинхарде. У неё с самого начала было плохое чувство о нём, но она убедила себя, что это было её собственная незащищённость. Эберхард был настоящей добычей в новом Орлеане; естественно, женщина может чувствовать себя выбитой из колеи подобным мужчиной.

Только некоторое время спустя она поймёт, что она была одинокой так долго, и так сильно хотела ту чудесную сказку, что заставила реальность отражать свои желания, вместо того, чтобы оглядеться вокруг. Она столько раз обманывала саму себя прежде чем столкнуться лицом с правдой, что Эберхард не был тем, кем, она думала, он был. Она была такой дурой.

Эдриен глубоко вдохнула весенний воздух, что мягким бризом в окно за её спиной, затем вздрогнула и резко обернулась. Она пристально и настороженно смотрела на развевающиеся портьеры. Разве она не закрыла окно? Она была уверена, что да. Она закрыла их все, прямо перед тем как закрыть французские двери. Эдриен осторожно приблизилась к окну, и быстро закрыла его на затвор.

Это были нервы, ничего боле. Ни лица, заглядывающего в окно, ни лая собаки, ни звука сигнализации. Зачем столько мер предосторожности, если она всё равно не могла расслабиться? Не было никакой возможности, что там кто-то был.

Эдриен заставила себя отвернуться от окна. Пока она бесшумно шла через комнату, её нога натолкнулась на маленький предмет, и он покатился через старый ковёр, затем ударился о стену и замер.

Эдриен взглянула на него мельком и вздрогнула. Это была фигурка из шахматного набора Эберхарда, которою она стащила из его дома в Новом Орлеане в ночь, когда сбежала. Она совсем о ней забыла, когда переехала сюда. Она забросила её в коробку, одну из тех, что столбиком стоят в углу и которые она никак не соберётся распаковать. Возможно Муни вытащил их , она задумчиво смотрела на ещё несколько фигурок, которые были разбросаны по ковру.

Она отыскала ту фигурку, которую задела ногой, и осторожно покрутила её между своих пальцев. Волны эмоций затопили её; море стыда, гнева и унижений, обёрнутые безжалостным страхом, что она всё ещё не была в безопасности.

Поток воздуха коснулся поцелуем её затылка и она застыла, сжимая шахматную фигурку так сильно, что корона чёрной королевы больно впилась в её ладонь. Логика настойчиво утверждала, что окна за ней были закрыты – она знала, они были – инстинкт говорил об обратном.

Здравомыслящая Эдриен знала, что никого кроме неё и тихо посапывающего котёнка нет в её библиотеке. А неразумная Эдриен покачивалась на краю ужаса.

Нервно рассмеявшись, она поругала себя за несдержанность, затем прокляла Эберхарда за то, что он с ней так поступил. Она не поддастся паранойе.