За горным туманом (ЛП)

Он кивнул. “А потом мы поговорим”.

Конечно. Если я всё ещё буду в этом богом забытом месте, когда проснусь.

*****

Сидхи Джеймс Лион Дуглас беспокойно тёр свой небритый подбородок мозолистой рукой. Гнев? Возможно. Неверие, точно. Собственнический инстинкт. Откуда, к чёрту, всё это взялось?

Ярость. Да, именно это. Холодная, тёмная ярость поедала его изнутри, и живительный Скотч был единственным лекарством от боли.

Он встал и посмотрел на свою новоявленную жену голодным взглядом. Он видел её болезненно ранимый и примитивный голод к мужчине – и этим мужчиной был не он. Невероятно.

“Продолжай пить в том же духе, и мы точно не доберёмся до Выселения до следующего дня”, забеспокоился Гримм.

“Я не еду в Выселение завтра. Моя жена может оказаться с ребёнком к моменту, когда я вернусь”.

Гримм оскалил зубы в усмешке. “Она в полном бешенстве на тебя, ты знаешь”.

“Она в бешенстве на меня?”

“Ты был слишком пьян, чтоб жениться на ней, ещё более, чтоб уложить её в постель, и теперь ты в тревоге, что она мило смотрит на Адама”.

“Мило? Дай девчонке волю, она засунет под него блюдо и, облизываясь, им же и пообедает!”

“И что?”

“Она моя жена”.

“Ох, вот это уже становится трудным для моего понимания. Ты сказал, что тебя не волнует, что с ней станет после того, как дело будет сделано. Ты поклялся уважать договор и это так. Так с чего бы этот дурацкий гнев, Хоук?”

“Моя жена не сделает из меня рогоносца”.

“Я думал, что муж может быть рогоносцем только в том случае, если его это волнует. Тебя это не волнует”.

“Никто не спрашивал, волнует это меня или нет”.

Гримм моргнул, поражённый поведением Хоука. “Все девушки смотрят на Адама так”.

“Она меня даже не заметила. Это Адама она хочет. Кстати, кто, чёрт бы его побрал, нанял этого кузнеца?”

Гримм задумчиво заглянул в его напиток. “Разве не Томас был кузнецом?”

“Вот, давай, и подумаем об этом”.

“Куда ушёл Томас?”

“Я не знаю, Гримм. Поэтому тебя и спрашиваю”.

“Ну, кто-то нанял Адама”.

“Ты не нанимал?”

“Не. Я думал, ты, Хоук”.

“Не. Может, это брат Томаса, а Томас заболел”.

Гримм засмеялся. “Уродливый Томас его брат? Ни единого шанса на это”.

“Избавься от него”.

“От Адама?”

“Да”.

Молчание.

“О, святые угодники, Хоук, ты это не серьёзно! Это не похоже на тебя – отбирать у мужчины средства к существованию из-за того, что на него смотрит девушка…”

“Так случилось, что эта девушка – моя жена”.

“Ага, та самая, которую ты не хотел”.

“Я передумал”.

“Кроме того, он держит Эсмерельду в довольствии, Хоук”.

Сидхи глубоко вздохнул. “Это так”. Он промолчал несколько ревнивых ударов сердца. “Гримм?”

“Мм?”

“Скажи ему держать одежду на себе, пока он работает. И это приказ”.

Но Хоук не мог этого так оставить. Он осознал, куда занесли его ноги лишь в тот момент, когда вошёл в янтарный отблеск костра под рябинами у кузницы Адама.

“Добро пожаловать Лорд Хоук из Далкейта-над-Морем”.

Хоук крутанулся и почти нос к носу столкнулся с великолепным кузнецом, которому как-то удалось неслышно подобраться к нему со спины. Не многие мужчины могли застигнуть его врасплох, и на мгновенье Хоук был столь же околдован кузнецом, сколь и разгневан на него.

“Я тебя не нанимал. Кто ты?”

“Адам”, ответил кузнец спокойно.

“Адам… а дальше?”

Кузнец задумался на минуту, потом сверкнул озорной улыбкой. “Адам Блэк”.

“Кто нанял тебя?”

“Я слышал, что тебе нужен мужчина чтобы присматривать за кузницей”.

“Держись подальше от моей жены”. Хоук вздрогнул от слов, слетевших с его губ. Святые угодники, он говорил, как ревнивый муж! Он намеревался лишь спросить о том, кто нанял кузнеца, но очевидно слова не подчинялись ему так же, как и его ноги; по крайней мере, в отношении всего, что касалось его новоиспечённой жены.

Адам злобно засмеялся. “Не сделаю ничего, что бы леди не пожелала от меня”.

“Не сделаешь ничего, чего бы я не захотел”.

“Слышал, леди не хочет тебя”.

“Захочет”.

“А если нет?”

“Все девушки меня хотят”.

“Забавно. У меня та же проблема”.

“Ты странно невежлив для кузнеца. Кто был твоим лэрдом раньше?”

“Не знаю достойного, чтоб звать его господином”.

“Забавно, кузнец. У меня та же проблема”.

Мужчины стояли нос к носу. Сталь к стали.

“Могу приказать тебя убраться с моей земли”, требовательно сказал Хоук.

“Ах, но тогда никогда не узнаешь, выбрала бы она тебя или меня, не так ли? И подозреваю, что есть в тебе глубоко внутри благородная сущность, та, что нуждается в тех старинных традициях, как чистота и отвага, честь и справедливость. Глупый Хоук. Все рыцари скоро умрут, как песчинки снов, уносимые изменчивой иллюзией времени”.

Ты дерзкий и с этого момента без работы”.

“Ты боишься”, изумился кузнец.

“Боюсь” Отозвался Хоук с неверием. Этот глупый кузнец осмелился стоять на его земле и говорить ему, что он, легендарный Хоук, боялся? “Ничего не боюсь. И уж точно не тебя”.

“Да, боишься. Ты видел, как твоя жена смотрела на меня. Ты боишься, что не сможешь удержать её подальше от меня”.