За горным туманом

Но ему было неизвестно, что она более чем закончила эту мысль в своем сне. Никогда! Воскликнул ее и во сне спящий разум, даже несмотря на то, что ее тянуло к большому темному человеку с огнем в глазах.

Глава 11

— Это вовсе не меня кто-то хотел убить, — повторила Эдриен.

Она была почти погребена под горами шикарных подушек и шерстяных покрывал, и чувствовала, что была беспомощно поглощена горой перьев.

Каждый раз, как только она двигалась, проклятая кровать перемещалась вместе с ней. Это утомляло ее, как если бы на нее надели смирительную рубашку.

— Я хочу встать, Хок. Немедленно. — Слишком плохо было то, что ее голос не прозвучал так уверенно, как ей хотелось. Это было — это должно было быть — возмутительным, лежать в постели и пытаться спорить именно с этим мужчиной, в то время как ее мысли разлетались как листья на ветру, превращались в беспорядочные страстные образы; бронзовая кожа рядом с бледной, черные глаза и горячие поцелуи.

Хок улыбнулся, и ей пришлось подавить ошеломляющее желание просто улыбнуться ему в ответ, как какая-нибудь тупоголовая идиотка. Он был прекрасен, когда был серьезен, но когда он улыбался, она была в смертельной опасности, потому что могла забыть что он — ее враг. И она никогда не должна забывать это. Так что она решила использовать разочарование в своих целях, и приняла внушительный угрюмый вид.

Его улыбка погасла.

— Девушка, оба раза мишенью была ты. Когда ты посмотришь в лицо фактам? Тебя должны охранять. Ты привыкнешь к этому. Через некоторое время ты даже перестанешь замечать их. Он показал на дюжину мускулистых мужчин, находящихся у входа в Зеленую комнату.

Она бросила испепеляющий взгляд на свою «элитную охрану», как он их назвал. Они стояли, расставив ноги, сложив руки на худощавой широкой груди. Невозмутимые, каменные лица и каждому из них сам Атлас мог бы переложить на плечи часть своей ноши. Где они берут таких мужчин? Выращивают на ферме «Бонни и Броу — Образцы мужской красоты»? Она фыркнула от отвращения.

— Что ты действительно не понимаешь, так это то, что пока ты будешь занят охраняя меня, убийца доберется до того, за кем он на самом деле охотится. Потому что это не я!

— Они называли тебя «Безумной Джанет» потому что ты отказывалась воспринимать действительность? — удивился он. — Реальность в том, что кто-то желает твоей смерти. Реальность в том, что я только пытаюсь защитить тебя. Реальность в том, что ты моя жена, и я всегда буду оберегать тебя от опасности.

Он наклонился ближе к ней, произнося эти слова, отмечая каждое слово взмахом руки в воздухе прямо перед ней. Эдриен в ответ скользила глубже в перину из перьев при каждом взмахе.

— Это моя обязанность, моя честь, мое удовольствие, — продолжал он. Его глаза пробежали по ее запрокинутому лицу и потемнели от желания. — Реальность… ах… реальность в том, что ты исключительно красива, сердце мое, — сказал он внезапно охрипшим голосом.

Его голос рисовал в ее воображении взбитые сливки, смешанные с отличным виски, выложенные на тающие кубики льда. Нежный и грубый одновременно. Это расстроило ее, лишало ее даже того незначительно самообладания, что она решительно собрала вокруг себя. Когда он провел языком по своей полной нижней губе, у нее пересохло во рту, как в пустыне. И его темные глаза с золотистыми искорками были полны разгорающимися обещаниями бесконечной страсти. Его глаза были прикованы к ее губам, и ох, кажется, он собирается поцеловать ее и она должна что-то сделать, чтобы это предотвратить!

— Настало время, чтобы сказать тебе правду. Я не Безумная Джанет, — отрезала она, говоря что-то, что угодно, что пришло в голову, просто чтобы не дать его губам завладеть ее губами в этом опьяняющем удовольствии. — И в сотый раз — я не твое проклятое сердце!

Он немедленно согласился.

— Я и не думал, что это ты. Имею в виду, что ты не безумная. Но ты мое сердце, нравится тебе это или нет. Кстати, Лидия тоже не считает тебя безумной. Мы — она и я — знаем, что ты разумная и вменяемая. Кроме двух случаев: твоей безопасности и меня. Ты ведешь себя абсолютно неразумно по отношению ко мне и по отношению к своей безопасности. — Он пожал одним мускулистым плечом. — Вот почему я веду с тобой эту маленькую беседу. Чтобы помочь тебе видеть некоторые вещи более ясно.

— Ох! Это как раз те вещи, в которых ты так упрям. Я не в опасности и я не хочу тебя!

Он засмеялся. Будь он проклят, этот мужчина, он смеялся.

— Ты в опасности, а что касается того, чтобы хотеть меня… — Он придвинулся ближе. Он опустился всем весом на подушки рядом с ней, что заставило ее переместиться и тревожно откатиться в сторону. Прямо к нему в руки. Как удобно, язвительно подумала она. Теперь она поняла, для чего в прежние времена использовали все эти подушки. И почему у этих людей было так много детей.

— Ты прав, я хочу, чтобы ты…

Он застыл.

— Чтобы я сделал что?