За городом

- Я ее усмирю, - отвечал чей-то мужской голос, и в комнату вошел быстрыми шагами молодой человек. Он держал в руках коричневую попону, которую он набросил на корзину и затем крепко завязал ее бечевкой для того, чтобы змея не могла оттуда выползти, между тем как его тетка подбежала к дивану, чтобы успокоить посетительниц.

- Ведь это только горная змея, - пояснила она.

"О, Берта!", "О, Моника!" - говорили, с трудом переводя дух, бедные, до смерти напуганные дамы.

- Она сидит на яйцах. Вот почему мы и топим камин. Для Элизы лучше, когда ей тепло. Она - премилое, кроткое создание, но, вероятно, она подумала, что вы замышляете отнять у нее яйца. Я полагаю, что вы к ним не притронулись.

- О, уйдем отсюда, Берта! - воскликнула Моника, протянув вперед свою руку в черной перчатке и выражая этим отвращение.

- Нет, вы не уйдете отсюда, но перейдете в следующую комнату, - сказала миссис Уэстмакот с таким видом, что ее слово - закон. - Пожалуйте вот сюда! Здесь не так жарко. - Она пошла вперед и привела их в прекрасно обставленную библиотеку, где у трех стен стояли большие шкафы с книгами, а к четвертой стене был приставлен желтый стол, покрытый различными бумагами и научными инструментами. - Садитесь: вы вот здесь, а вы - тут. Вот так. Ну, теперь скажите же мне, которая из вас мисс Вильямc и которая мисс Берта Вильямc?

- Я - мисс Вильямc, - сказала Моника, которая все еще дрожала от страха и боязливо оглядываясь по сторонам в ожидании увидеть еще что-нибудь ужасное.

- Кажется, вы живете через дорогу в этом хорошеньком маленьком коттедже? Это очень любезно с вашей стороны, что вы так скоро пришли к нам после того, как мы переехали. Я не думаю, чтобы мы с вами поладили, но все-таки с вашей стороны было доброе намерение. - Она положила нога на ногу и прислонилась спиной к мраморному камину.

- Мы думали, что можем в чем-нибудь помочь вам, - робко сказала Берта. - Если мы можем сделать что-нибудь, чтобы вы чувствовали себя как дома...

- О, благодарю вас! Я так много путешествовала в своей жизни, что чувствую себя везде как дома. Я только недавно вернулась с Маркизских островов, где прожила несколько месяцев, - это было очень приятное путешествие. Это оттуда я и привезла Элизу. В некоторых отношениях Маркизские острова стоят впереди всех стран в мире.

- Господи, Боже мой! - воскликнула мисс Вильямc. - В каком же, например, отношении?

- В отношении пола. Там жители самостоятельно разрешили великую задачу, а их обособленное географическое положение дало им возможность прийти к такому заключению самим, без посторонней помощи. Там положение женщины таково, каким оно должно быть по-настоящему и везде: женщина имеет совершенно одинаковые права с мужчиной. Войди сюда, Чарльз, и садись. Что Элиза, смирна?

- Смирна, тетя.

- Вот это наши соседки - мисс Вильямc. Может быть, они пожелают выпить портера. Ты приказал бы подать две бутылки, Чарльз.

- Нет, нет, благодарим вас! Мы не пьем портера! - с жаром воскликнули обе гостьи.

- Не пьете? Я жалею, что у меня нет чаю, а потому я и не могу угостить им вас. Я думаю, что подчиненное положение женщины зависит, главным образом, от того, что она предоставляет мужчине подкрепляющие силы напитки и закаляющие тело упражнения.

Она подняла с пола стоявшие у камина пятнадцатифунтовые гимнастические гири и начала без всякого усилия размахивать ими над головой.

- Вы видите, что можно сделать, когда пьешь портер, - сказала она.

- Но разве вы не думаете, - робко заметила старшая мисс Вильямc, разве вы не думаете, миссис Уэстмакот, что у женщины есть свое назначение?

Хозяйка дома с грохотом бросила на пол свои гимнастические гири.

- Старая песня! - воскликнула она. - Старая чепуха! В чем состоит назначение женщины, о котором вы говорите? Сюда относится все, что смиряет ее, унижает, убивает ее душу, что заслуживает презрения и так плохо оплачивается, что никто, кроме женщины, не возьмется за это. Все это и есть назначение женщины! А кто так ограничил ее права? Кто втиснул ее в такую тесную сферу действия? Провидение? Природа? Нет, это ее самый главный враг. Это - мужчина.

- О, что это вы говорите, тетя! - сказал, растягивая слова, ее племянник.