За горсть монет

Не спеша вставать, Гэбриэл занялся изучением новообретенных сапог и способов их использования. К его удивлению сами марки оказались весьма слабыми. Все же парнишка был отменным магом и использовал артефакты лишь в качестве страховки. С трудом заменив крепления, авантюрист наконец обратил внимание на то, что и его рубаха окрасилась в багровые цвета, несмотря на неактивность маскировочного механизма. Припомнив, что весь имитил был потрачен на исцеление Алеаноры, он разорвал часть одежды трупа, перевязал грудь как смог, поднялся, кривясь от боли, и попытался стартовать.

Отсутствие координации и опыта стали превосходным фундаментом для болезненного знакомства лица с землей. Кряхтя, авантюрист поднялся и попытался плавно подлететь. Сымитировав подобие левитации, он подался вперед и начал набирать скорость.

Сперва проблем не было, но в конце концов сапоги извергли последний порыв ветра и свечение марок затухло. Удар о землю вновь отразился острой болью и на глазах Гэбриэла выступили слезы. Сняв громоздкие конструкции с ног, наемник складировал их в мешок и поплелся дальше своим ходом.

Картинка в глазах с каждым шагом расплывалась все сильней. «Нужно срочно догнать Халмонда или вернуть Ифико» – думал авантюрист, но все никак не мог подключиться к питомцу. Вдруг слева послышалось отчетливое гупание и начало нарастать. Узнав звуки, наемник лениво повернулся в сторону источника шума. Его догадка оказалась верна – это было явление камня, в простонародье – голем.

Глыба метром в диаметре, энергично переставляя около пяти массивных аморфных конечностей, то и дело переваливаясь вверх тормашками, направлялась к истощенному авантюристу. Гэбриэл припомнил, сколь мало проблем доставляют небольшие явления стихий, но вот пелена ностальгии спала, и наемник наконец понял, что сейчас не способен ни на что. Лишь сейчас глаза округлились и прозрели, с осознанием того, что ему светит судьба быть медленно размолотым неуклюжим куском камня.

Когда голем опять сделал резкий перекат, Гэб был готов, уповая на остатки марок, отпрыгнуть на пару-другую метров, но вдруг раздался треск крушащегося камня, а перед авантюристом выросла серая монолитная стена, что содрогнулась, когда явление врезалось в нее. Вскоре из-за преграды послышались озадаченные постукивания каменных ног о твердый пол, что заменил грунт на дюжину метров вокруг, а после них – удары о стену. Проследив взглядом за видоизменившейся поверхностью, Гэб увидел исчезающий разлом, а вскоре, вслед за звонкими шагами, показался и Халмонд.

-Быстрее, – бросил тот и оттолкнул Гэбриэла от стены.

-Я, кажись, говорил тебе продолжать путь…

-Алеанора описала твои ранения и настояла на обратном, – сухо ответил одноглазый.

-Она то?! – ранее прищуренные глаза едва не покинули череп. Проведя в молчаливом замешательстве с минуту, спросил, – И ты согласился, да?

-Скеитрир яро ее поддержал, – помедлив тихо добавил, – и не зря.

-Эй, мне-то идти тяжело, может создашь уже…

-Я мир менять умею плохо.

-Ясно, – устало выдохнул Гэбриэл, – и сколько энергии ты на это убил? На сотню, две, три сотни метров, а?

-Сказать не могу…

-Что ж, как всегда держишь планку.

-В любом случае прогулка на эти сотни метров будет приятней, чем в мир иной, – бесшумно промямлил Халмонд.

Спустя минуту одноглазый смог открыть разлом нужных размеров и небрежно толкнул в него авантюриста. Тот знатно приложился о выступ на полу и ощутил новый расцвет завядшего букета боли. Влажный воздух проник в ноздри и ранения, а яркий свет на время отнял зрение.

-Понежней нельзя?..

-Хватит ныть! – железные подошвы разнесли звон по всей Руине, – Сейчас найдут и залатают. Здесь полежать сможешь.

-Мог бы хоть к ним бросить…

-Время на поиски тратить не хочу. К тому же по моему голосу и шагам должны были уже допереть где ты возишься. Все, – он повернулся к разлому, – счастливо оставаться.

Оказавшись наедине с пустотой, Гэбриэл пытался не закрывать глаза и различить хотя бы подобие шагов, ищущих его, но никак не мог их дождаться. Веки все тяжелели, а сознание жаждало податься как можно дальше от этого мира, от этой боли. Не в силах более держаться авантюрист провалился в беспамятство.

Глава 23. Что вы знаете о жестокости?

Пробуждение в Руине всегда начинается с загадки: «Я мертв, все еще сплю, или все же в этом дрянном месте?» В случае Гэбриэла верным был последний вариант, ибо наличие двоих посторонних не соответствовало первым двум. Коренастая спина слева, из-за коей доносилось потрескивание костра, точно принадлежала Скеитриру, а по правую сторону расположилась Алеанора, что дремала, прислонившись спиной к стене.

Приоткрыв глаза и увидев ожившее лицо наемника, она охнула, чем привлекла внимание Скеитрира.

-О! Очнулся все-таки, – начал тот, обернувшись, – а мы уже собирались тебя готовить.

-Ага, – смог выдавить из себя Гэб, прежде чем скривиться от боли в груди.