За грань. Инструкция по работе с вампирами (СИ)

— Эмоции, Стренд — пустая трата времени, не так ли ты говорил? — просипела я, встретившись с ним взглядом. Я должна отбросить весь страх. Он меня не убьет, я его ценный трофей, ему зачем-то нужен этот клинок. — Ты ведь увидел его, так?

— Да, увидел, — процедил Йоан. — Перед тем, как пошел вытаскивать твою задницу из очередного приключения. Чего хотел Элрой?

— Узнать не ради ли клинка ты здесь.

— У него получилось? — хватка на горле ослабла.

— Что именно? Ах, ты про гипноз? Нет. Еще он сказал, что ничего не может прочесть.

— Кошмары, Мэйер. Я жду, — он сунул руки в карманы, но поза была напряженной. Он плохо сдерживал злость. Я понимала. Это была подстава с моей стороны. Из-за глупости я чуть было не выдала себя.

— Мне снятся кошмары.

— Удел всех смертных, — нетерпеливо пожал он плечами. — Почему ты отреагировала на это?

Я вздохнула, ощупывая шею. Могу ли я рассказать ему? Он так много знал про меня, что я хотела сохранить хотя бы эту частичку приватной. То, что было со мной всю жизнь, должно было остаться при мне. Это просто глупые сны, которые мама умела прогонять кружкой горячего шоколада с зефиром, а сестренка Элис своими теплыми объятиями, просмотром кино и фразой «Я рядом, спящая красавица».

Но могу ли я оставить это в тайне и не получить от Йоана за ложь?

— Иногда эти кошмары слишком реальны, вот и все. Они меня пугают.

Он вдохнул, запуская пальцы в волосы и, наконец, отходя от меня на то расстояние, при котором я не буду чувствовать себя загнанной ланью в одну клетку со львом.

— Элрой телепат, Мэйер. Он умеет дарить кошмарные сны. Это его обычное прощание.

— Ой, — я прижала пальцы ко рту.

— Ой, — передразнил меня.

Мы двинулись дальше, Йоан вел меня куда-то, ближе к клинку.

— Все равно это не объясняет, почему ты была так возбуждена, пока я не появился.

Мои щеки вспыхнули. Хрена с два я скажу ему о своей секретной технике лже-игрушки! Меня бесила сама мысль, что любой первородный или высший вампир может чувствовать мою возбужденность. Неужели женщина никогда не может рассчитывать хоть на какую-то приватность в их обществе?

— Не твое дело, — огрызнулась я. — На этот раз точно не твое.

На его губах играла хищная улыбка.

* * *

Вот теперь я видела, что у дома есть индивидуальность. Мы были в задних, жилых помещениях, куда отвел меня Стрэнд, здесь все было по-другому. Больше личных вещей, книг не из дизайнерского отдела по интерьеру, чуть больше беспорядка, чуть больше запахов. И чуть больше артефактов.

Я почувствовала клинок сразу же, как только мы вошли в кабинет Лоренцо. Просторный, светлый, с множеством деревянных панелей, с дорогим ковром посередине, личными бумагами на столе, будто собранном для самого Людовика XIV. С торшером, мягко освещавшим кабинет и множеством разноцветных книг, на высоких книжных стеллажах, уходящих под самый верх к потолку на трехметровой высоте.

— Право же, мистер Стрэнд, не стоило утруждаться, — Лоренцо на самом деле выглядел слегка смущенным. Хозяин дома стоял у противоположной стены, рядом с одной крайне известной картиной, о которой я, увы, не могу вам рассказать. — Она на самом деле была оценщиком?

Кто? Я?

— Лучшим из лучших. Ты же хотел знать, почему она до сих пор со мной.

Стрэнд подвел меня ближе к Лоренцо. Если раньше этот вампир смотрел на меня, как на пустое место, то теперь в его глазах вспыхнул интерес.

— Полезное приобретение, — пробормотал испанец. — Где ты ее откопал?

— Не важно. Картина, Лорнецо.

— Ах да, прошу, — он отошел чуть в сторону, предоставляя лучший обзор.

Почему картина? Я ощущала клинок. Пальцы покалывало. Разве не этим мы здесь? Почему проще не выставить его там, в комнате полной вампиров и посмотреть, кто потом останется в живых и заберет Танец Смерти себе. Пока я разглядывала картину, мазки художника, в голове роились вопросы. Неужели Лоренцо не боится, что кто-то более сильный может попросту отобрать его приобретение?

— Детка, — Стрэнд склонился ко мне, — мне нужно знать, подлинник это или нет.

Лоренцо за нашими спинами заскрежетал клыками от возмущения.

— Если это подделка, то я оторву челюсть одному торгашу, — прошипел испанец.

— Давай, будь собой, — босс мягко подтолкнул меня к картине.

Что мне делать? Я же ни черта не смыслю в живописи. Надо ли говорить, что у меня не хватило бы опыта и знаний, чтобы различить импрессионизм от постимпрессионизма. Я тупо смотрела на картину, не понимая, что должна сделать или сказать. Поймет ли Лоренцо, что я не та, за кого меня выдает начальник?

«Подлинник. Все получится. А если нет — умрешь».

Вот так просто. Мне поставили условия. Оплошаю и Стрэнд все же от меня откажется и кокнет. Я мало верила в его способность угрожать впустую. Мы уже у клинка, он знает это, ведь ранее я сжала его руку, показывая, что мы на верном пути.

Я тут же, словно по приказу ожила, начала двигаться более плавно, с деловым интересом осмотрела картину, подошла ближе, будто чтобы лучше увидеть мазки, отошла подальше, оглядывая ее полностью. К тому же, мне удалость вспомнить несколько документальных фильмов про живопись.