За гранями времён и миров

Первой банный день устроила Мира, выгнав нас в город. Девочка быстрее всех сообразила о полезности собранных нами вещей. Я ей помог воды наносить и костер разжег под медной шайкой. Мира в женском монастыре выпросила кусок мыла и настой трав от «зверья» в голове. Я посоветовал ей проварить бельё. С этого дня у нас началась борьба с нашими братьями меньшими. Братья побеждали. Пока Мира, вместо трав не начала скипидар применять, и не ложилась спать, пока тайком, не обмажется этой дрянью. Она и ребят приучила. Запах стоял такой, что я боялся, с паперти погонят в каретный двор, там скипидаром оси колёс смазывали. Он стоял в бочке, прям на улице, никому не нужный. Оттуда его ребята и таскали. Среди нас были свои лекари и химики, для лечения болезней и дёготь применяли, а я не знал. Когда я волосы на голове состриг, смеху было: – Ты теперь, как тот дьявол безволосый. Я не понял, это он о чём, но промолчал, не отреагировал на реплику Калиты. Калитой его ещё в детстве прозвали за котомку, которая была в два раза больше, чем малец. Томяк наколол лучины, пропитал дёгтем, на всякий случай. После смерти Солдата, я был старшим и командовал отбой. С последними лучами солнца начиналось время сказок и различных историй. Ребята любили пофантазировать, я и засыпал под их мерный разговор. Воры мечтали быть принцами, воинами, а Мира – кухаркой при дворе, это был предел её мечтаний. Ночью «принцы» просыпались и шли на работу. Они гордились своей профессией, работали только вдвоём, изредка привлекая Миру. В удачные дни, хвалились друг перед другом: – А, я так, и в нору, а он застрял и остался без шапки. Я с горы на портках и вбок, а он мимо пролетел и в прорубь. Пока в проруби бултыхался, Калита весь воз освободил. У нас, если была солонина, то бочками, так же мёд и грузди. И осетра ребята «ловили», мы не успевали печь на углях. Мы с Мирой обеспечивали артель хлебом и деньгами, так и жили. Пока не настал голод. Лёха удивлялся, а я никак не мог наесться, моё тело здесь в бочонок превратилось, Лёхины соседи смотрели на меня перепуганными глазами, уж больно я им подозрительным казался. А мне наплевать, двадцать штук в кармане и домой, в душ и в постель. От прошлого тоже устаёшь.