За границами легенд (СИ)

Она притихла — и я отвёл её к ручью — мы хорошо уже успели изучить ту местность, гуляя вдвоём. Велел умыться — она умылась. Трав нарвал, протёр в ладонях и смазал её лицо, царапину. Взял за руку, повёл в деревню. И тут запоздало заметил, что она как-то странно ступает на левую ногу. Ох, да она хромает! И верно, ногу повредила, потому сбежать не смогла от раненного и обезумевшего от боли зверя. Может, тогда повредила, когда упала в овраг. А я так в мысли свои о новых непонятных чувствах ушёл, так сильно испугался, что ослабею и не успею отомстить, что не заметил. Как мог я?! Она страдала, а я этого не заметил.

Девушка дала ощупать ногу. Покорно села на камень. И молча вынесла, когда я резким движением вправил ей сустав. Я подхватил её на руки — и понёс до дома. Мать что-то хотела спросить, увидев жалкий вид Зарёны и что я несу её на руках. Но смолчала.

На ужин были суп и салат из тех «сорняков». Вполне себе вкусные. Вот, даже хозяйке идея понравилась. Она новых рецептов хотела узнать. Или же пыталась вывести нас из задумчивости?.. Но мне еда не лезла в горло, есть не хотелось совершенно.

Я то с ужасом вспоминал, как Зарёна едва не погибла прямо на моих глазах, то отчаянно думал, что в мире людей у меня появилась зацепка, которая может нарушить мои планы. Эта девушка. Я к ней как к женщине не тянулся даже. Но она стала мне близка. Я боялся её потерять. Я стал слабым, перестал тянуться к мести всей душой. Меня слабого сломают ещё быстрее, ещё проще, если надумаю вернуться в Эльфийский лес, чтоб отомстить.

Но как же моя месть? Как же моя мечта? Неужели, все эти годы я провёл напрасно? Напрасны все эти тренировки, все мои мучения, снесённые, пока искал каждого учителя, пока учился человеческой магии и дракам с оружием и без.

Нет! Ни за что! Я не хочу, чтоб люди могли меня остановить! Я смог выжить только потому, что меня вела мечта о мести. И тогда, обгоревшего от созданного мной огня. И в другие минуты, когда я был близок к Грани или лежал на ней, получив страшные раны.

В тот вечер сорвался — наорал на неё из-за пустяка, поссорился не на шутку. Ночью мне приснился полузабытый возле неё сон…

Я с трудом дотянулся до высокого подоконника, ухватился за него, подтянулся, спрыгнул внутрь дворца и попал в длинный коридор, стены и потолок которого как будто сотканы из узоров инея, а пол — блестящий и полупрозрачный как лёд, но не скользкий и не холодный, а слегка прохладный, как и сами стены. Очень похоже, что поверх камней замёрзла вода, а может, так оно и есть. Прокрался в открытые двери и попал в зал, пол которого словно зеркальная поверхность озера, даже кажется, что просвечивает дно и камни на нём, и чистый светлый песок. И из зеркальной глади на меня растерянно смотрит зарёванный растрёпанный эльф лет семи. Я…

И тут вдруг чудная поверхность стала жидкой. Мгновение — и я с головой погрузился в тёплую воду. Наглотался воды, вынырнул, отчаянно кашляя. Меня сцапала чья-то сильная рука, выдернула, подняла над водой — и та опять застыла как стекло или тонкий, но прочный прозрачный камень. Стражник поставил меня на пол. Я кашлянул, скосил глаза: высокий темноволосый эльф смотрел на меня укоризненно.

— Тебя сюда не приглашали, мальчик, — ответил он, не убирая ладони с моего плеча: изящной, но сильной.

— Мне к королю! Пустите меня к нему! — отчаянно схватил его за запястье.

— Король обедает с королевой. Наедине. К тому же, сегодня не приёмный день. Уходи отсюда и учи этикет!

— Но мои родители… — начал я отчаянно.