Я достаю телефон и смотрю на время — уже четыре утра. Все эти дни Ханде не писала и не звонила мне. Это меня настораживает и даже немного расстраивает. Возможно, после той жаркой ночи я был бы и не против помириться, но она не пришла и ничего не сказала. А всё-таки на развод подала она, значит, и отменять его должна она. Что эти женщины себе возомнили? Думают, можно играть Берком? Не позволю! Уверен, Хнаде объявится к выходным. И Елена обязательно даст о себе знать, только уже будет поздно. На что она надеялась, сбегая в Москву? Что я побегу за ней? Нет, это участь Кемаля-простофили. Уверен, если он привезёт её сюда, она снова потеряет от меня голову.
С этими мыслями я бреду в спальню и мгновенно засыпаю, забыв навести будильник. Будит меня телефонный звонок. Я схватываюсь и смотрю, что уже десять утра! Чёрт! Встреча с акционерами как на десять…
— Да. — Отвечаю я сквозь сжатые зубы, наспех натягивая брюки и рубашку.
— Где тебя носит? — слышу грозный голос отца.
— Я уже еду.
— Акционеры и так недовольны твоей работой! А ты ещё и не соизволил вовремя появиться!
— Я еду! — отрезаю я и кладу трубку.
Я даже водителя забыл предупредить, придётся самому садиться за руль, и я не успею освежить в памяти отчёты. Ну что Берк, заигрался с женщинами? Как я злюсь на них и сам на себя. Я долетаю до офиса за пятнадцать минут, сгребаю в охапку документы и макбук, которые в спешке бросил на заднее сиденье и бегу к лифту. Слава богу, в лифте есть зеркало, и пока я поднимаюсь, пытаюсь привести себя в человеческий вид, но мои волосы не слушаются и выбиваются в какие-то рожки на голове. Чего таить — выгляжу я просто ужасно, как после доброй попойки… ещё и рубашка мятая. Раньше за моей одеждой следила Ханде и распоряжалась прислуге. Но я уехал на квартиру, не взяв домработницу и, как следствие, даже не подумал, что мне самому нужно будет подготовить костюм. Но ничего не поделать. Прошу любить и жаловать даже в таком виде, потому что моя компания кормит всех этих акционеров!
В коридоре меня встречает отец, сердито скрестив руки на груди и хмуря лоб.
— Двадцать минут. — Фыркает он и осматривает меня с ног до головы. — Мама будет в бешенстве из-за твоего вида.
— Мама? — удивляюсь я, пытаясь сложить листы по порядку.
— О, тебя ждёт сюрприз! — начинает смеяться отец. — Заходи уже!
Мы проходим в кабинет, где я вижу, что два места уже пустует — видимо кто-то меня не дождался, и ещё я вижу за столом свою маму. Она гордо восседает с осанкой балерины, внимательно читая что-то в папке. Не верю своим глазам! Мама что же теперь, тоже акционер?
— Доброе утро. — Громко произношу я, занимая своё место. — Прошу прощения, что задержался.
— Это не очень-то уважительно с вашей стороны! — говорит наш акционер из штатов Роб Митчел.
— Я сожалею. — Отвечаю я под неодобрительным взглядом отца. — Давайте приступим.
Я тезисно обрисовываю картину положения моей компании на рынке, привожу причины спада экспорта, не забывая упомянуть конкурентную компанию, которая тоже принадлежит моему отцу. Акционеры выражают недовольство, забрасывают меня вопросами, на которые я не всегда могу ответить. Я чувствую себя разбитым и не в своей тарелке. Впервые я пасую перед этой кучкой зажравишихсяморд. Отец всё время сидит молча и лишь иногда поглядывает на маму. Она и вовсе со скучающим видом уставилась в окно. Нападки акционеров усиливаются, они недовольны падением акций и тем, что я не могу полностью перед ними отчитаться. Я чувствую, что ситуация выходит из-под контроля, некоторые из этой стаи волков начинают откровенно подтрунивать надо мной и в итоге целых пять человек выражают желание отказаться от своих акций. Это просто кошмар наяву. Как я мог с таким треском провалиться? Не верю, что всё это происходит со мной. А господин Аслан-старший безучастно сидит, будто чужой человек, хотя одним словом мог бы тут всех заткнуть. Ясно. Решил преподать мне урок.
— Вы уже нашли покупателей? — вдруг тихо произносит мама, обращаясь к тем акционерам, которые намерены продать свои акции. — Я готова купить у вас всё.
— Дорогая… — наконец-то соизволил хоть что-то сказать отец, удивлённо уставившись на маму. — Тогда твоя доля акций будет больше моей. На приличную цифру… ты уверена, что потянешь?
Видимо отец даже не представляет, какими средствами располагает его жена. Что ж, я и сам-то не представляю. Но, я смотрю в пол, не смея вмешиваться в разговор, и мысленно благодарю эту святую женщину за своё спасение. Если бы не она, меня сняли бы с поста после потери стольких акционеров.
— Поверь, дорогой. — Ухмыляется она. — Но раз доля моих акций будет превышать шестьдесят пять процентов, я хочу стать собственником «D.A.». Думаю, это будет разумно и справедливо.
— Вот как? — изумленно хлопает глазами отец. — Да, это будет по закону, разумеется. Компания будет считаться твоей и мы оформим всё как положено.
— Ну, хочешь, сам купи эти акции. Мне всё равно. — Закатывает мама глаза и встаёт из-за стола. — Но я не могу больше смотреть, как моего сына валяет в грязи кучка капиталистов.