За гранью

— I need more drink,[2] — ответил Арне. Он не так уж много мог сказать по-английски. Он опустошил бумажный стаканчик, и она налила ему еще колы из бутылки. Водка и кола. Это был ее выбор. Она смешала как профессиональный бармен. Отлично. Теперь он не так часто употреблял алкоголь и от этого почувствовал вялость во всем теле. В то же время что-то в его голове освободилось, как бумажный змей, у которого оборвалась веревочка, и он взмывал все выше и выше.

— It is hot in here, — повторила она, выпрямилась, подняла руки и быстрым движением сняла свитер. Потом провела рукой по волосам. Теперь он мог полностью видеть ее фигуру. Ему нравились ее волосы — темные и такие ненорвежские, — и как они падали на ее белые плечи. Нравилась ее кожа. Так много голой кожи — это буквально ослепляло его. Он заметил, что на ней черный лифчик, но был слишком смущен, чтобы совсем откровенно таращиться. Тогда она снова прижалась к нему, так близко, что он почувствовал слабый запах пота, смешанный с ароматом духов.

— You are a strong man,[3] — сказала она, положив руку ему на бедро.

— No. Not strong.[4] — Он точно не знал, против чего протестует, возможно, это было внезапное чувство беспомощности оттого, что он не мог противиться тому, что она с ним делала.

— Yes, yes. Very strong. Nice and strong.[5]

Она поцеловала его в щеку. Это было словно лед и пламя. Когда он обнял ее, она немного повернулась так, что ее нога оказалась на его ноге. Внезапно ее колено оказалось между его бедрами. Она была быстрой и гибкой. Профи. Итак, все началось. Теперь он действительно почувствовал духоту в тесном фургоне. Спинка слишком узкого дивана терла спину. За грязновато-серыми шторами между стволами елей еще просвечивал дневной свет. Уж лучше было бы темно, подумал он.

— I don’t know…[6] — Он безуспешно попытался выпрямиться. Приятная тяжесть ее тела удержала его на месте. Арне хотел сказать ей хоть что-нибудь о том, как она прекрасна, но что ему так чертовски неудобно. Он не понимал, как у них могло что-то получиться на таком маленьком пространстве.

— You so fine, — пробормотал он. — But I can not… How we do it?[7]

— You relax,[8] — сказала она и улыбнулась, обнажив зубы, маленькие, как будто молочные, в широкой улыбке. Одного не хватало, и от этого она казалась еще моложе. Слишком молодой.

— I teach you.[9] — Ее раскосые глаза цвета меда удерживали его взгляд, пока она снимала лифчик.

Она была идеальна. Никогда раньше он не видел такой красивой женщины. Девочки. Ей, должно быть, не больше…

— I teach you, darling…[10]

Она стянула с себя короткую юбку через ноги и села на него сверху. Она была тяжелой и легкой одновременно. Тяжелой и легкой. Воздушный змей в его голове поймал алкогольный бриз и поднимался все выше. Тело больше не принадлежало ему, оно было теплое, скоординированное и податливое. Она все время двигалась, мелькала перед глазами, как будто в танце выполняя все необходимое: расстегивала пуговицы, молнию. Неторопливо, целеустремленно и без тени смущения она танцевала верхом на нем, а он не мог больше сопротивляться. Сомнения исчезли. Взгляд затуманился. Он мог бы заплакать, если бы не был так счастлив. Он ругался и всхлипывал, в то время как юная девушка преподавала ему урок, который он еще не проходил.

2

Арне Ватне аккуратно поставил поднос на пол у двери.

Четверть седьмого. Было слишком рано, чтобы будить ее. Обычно она спала до полудня, когда ночевала дома. Сейчас молодежь живет так. Она уехала из дома два года назад, но эта привычка осталась неизменной.

Вчера она позвонила ему на работу, совершенно неожиданно, даже немного не вовремя, но он не мог позволить себе дать ей это понять. Когда он пришел домой, она сидела в гостиной и смотрела телевизор. Конечно, он был рад ее видеть, но его первая мысль была — должно быть, что-то случилось. Ему показалось, что она неважно выглядит. Она сильно похудела.