За гранью

Жилье Джанет Тейлор ничем не отличалась от квартир других копов, не обремененных семейными узами. Сам Бэнкс изо всех сил старался содержать свой коттедж в чистоте, но подчас это бывало затруднительно, особенно когда он не мог позволить себе пригласить уборщицу и не имел времени на уборку. А если свободное время и появлялось, то домашние хлопоты обычно оказывались последними в перечне запланированных дел. И все-таки маленькая гостиная, куда они вошли, была достаточно уютной, несмотря на плотный слой пыли на низком столике и переброшенные через спинку кресла футболку и бюстгальтер, кипу журналов и забытые среди них невымытые чайные чашки. Стену украшали три постера старых фильмов с Хамфри Богартом — «Касабланка», «Мальтийский сокол» и «Африканская королева», на каминной доске стояло несколько фотографий, на одной из них Джанет, гордая своей новой униформой, была запечатлена между пожилыми мужчиной и женщиной, которых Бэнкс принял за ее родителей. Несколько растений в горшках, вероятно, уже простились с жизнью: на их потемневших сгорбленных стеблях кое-где еще торчали увядшие сморщенные листочки. Светился экран стоявшего в углу телевизора, но звук был выключен. Передавали сводку местных новостей; Бэнкс сразу узнал дом Пэйнов и улицу перед ним.

Джанет убрала футболку и бюстгальтер со спинки кресла:

— Садитесь, сэр.

— Включите, пожалуйста, на минутку звук, — попросил Бэнкс. — Кто знает, вдруг сообщат что-то интересное.

— Конечно.

Джанет включила звук, но ничего, кроме рассказа о состоявшейся ранее пресс-конференции начальника окружной полиции Хартнелла, они не услышали. Когда выпуск новостей закончился, Джанет, подойдя к телевизору, выключила звук. Ее движения все еще казались замедленными, она не совсем отчетливо произносила слова, и Бэнкс решил, что это остаточное воздействие транквилизаторов, которыми ее напичкали врачи. Или причина вон в той наполовину пустой бутылке джина, стоящей на серванте?

В аэропорту Лидс-Брэдфорд взлетел самолет, зазвенели стекла, дом затрясся, пришлось пережидать эту какофонию. В маленькой гостиной было жарко, у Бэнкса взмокли лоб и подмышки.

— Поэтому квартира такая дешевая, — пояснила Джанет, когда рев и грохот затихли, сменившись отдаленным гулом. — Да мне, честно говоря, это не сильно мешает. Привыкаешь ко всему. Иногда я сижу здесь, а представляю себя в самолете, который несет меня в какую-нибудь экзотическую страну. — Она встала и налила в стакан немного джина, а потом добавила «швепса» из стоящей рядом бутылки. — Не хотите выпить, сэр?

— Нет, спасибо. Как вы себя чувствуете?

Джанет, сев на прежнее место, покачала головой:

— Смешно, но я даже и не знаю. Вроде бы я в порядке, но навалилось какое-то оцепенение, будто отхожу от наркоза — все тело как ватой набито. И еще кажется, будто я сейчас во сне, а завтра утром проснусь — и все будет хорошо. Но ничего уже не будет хорошо, правда?

— Боюсь, что нет, — ответил Бэнкс. — А вот хуже может стать.

Джанет засмеялась:

— Ну спасибо хотя бы за то, что не пичкаете меня утешительной чушью.

Бэнкс улыбнулся:

— Не стоит благодарности. Послушайте, у меня и в мыслях нет вас допрашивать, но мне необходимо знать, что произошло в доме Пэйнов. Можете говорить об этом?

— Конечно.

Бэнкс обратил внимание на язык ее тела и жестов, на то, как она, скрестив руки, пытается ими закрыться, и решил, что Джанет говорит неправду — сейчас не время для такого разговора. И все же он должен заставить ее обо всем рассказать.

— Знаете, я чувствую себя преступницей, — призналась она.

— С чего бы это?

— С того, как меня осматривал врач, как упаковывали мою одежду, как делали соскобы из-под ногтей.

— Ну, это обычная процедура, вам это известно.

— Да, конечно, но ведь этим дело не ограничится?

— Джанет, я не собираюсь вам врать. Ситуация непростая. Вы можете выскочить из нее мгновенно, как из ухаба на дороге, а можете и увязнуть, как в болоте, и тогда под угрозой ваша карьера…

— По-моему, с карьерой можно прямо теперь начинать прощаться. А вы как думаете, сэр?

— Совсем необязательно. Если, конечно, вы сами этого не захотите.

— Да я пока как-то об этом не думала. Не до того, признаться, было, как вы понимаете… — Она хрипло засмеялась. — Забавно, но случись такое в Америке, меня считали бы героем.

— Расскажите все с самого начала, пожалуйста.

Джанет рассказала о горящей машине, о вызове на Хилл-стрит, о том, как они нашли Люси Пэйн без сознания в прихожей; говорила она короткими предложениями, часто запинаясь и делая паузы для того, чтобы глотнуть джина с тоником; раз или два, потеряв нить разговора, пристально смотрела в сторону открытого окна. Из него доносился шум транспорта, характерный для вечернего часа пик, порой его перекрывал рев садившегося или взлетавшего самолета.

— Вы полагаете, она была серьезно травмирована?

— Достаточно серьезно. Хотя угрозы для жизни не было. Но я оставалась с ней, пока Деннис осматривал прихожую рядом с лестницей. Он вернулся с одеялом и подушкой, это я помню. Я еще подумала, как это мило с его стороны. Меня это даже удивило.

— Деннис не всегда был милым?