За гранью

– Послушайте, Дарж, – начала она, – я ведь так и не выяснила, как поведет себя на Совете король Эмбара. Он для меня самая большая загадка из всех монархов, если не считать Иволейны, конечно.

Рыцарь шумно выдохнул сквозь усы.

– Вам нет нужды тратить время, шпионя за королем Соррином, миледи, – мрачно произнес он. – Я готов рассказать все, что вам следует знать. Боюсь, мой сюзерен умирает.

– Король Соррин болен? – Инстинкт врача временно вытеснил все прочие соображения. – Давно он заболел? Какие симптомы?

– О нет, миледи, моего повелителя терзает не тот недуг, который можно вылечить. Может статься даже, что он доживет до глубокой старости, от чего на душе у меня горько вдвойне.

Грейс резко остановилась.

– Я не понимаю.

– Поражено не тело, а мозг, – пояснил Дарж. – Король пребывает в постоянном страхе за свою жизнь. Вот почему я сказал, что он умирает. Умирает каждый день.

Дарж подошел к окошку, больше похожему на бойницу. Оно было таким узким, что позволяло метать стрелы изнутри без риска получить стрелу в ответ.

– Боязнь умереть превратилась для него в тюрьму куда более прочную, чем сложенная из камня, – продолжал эмбарец, глянув с прищуром на видимый в прорезь в стене крошечный клочок голубого неба. – И я не думаю, что ему когда-нибудь удастся из нее убежать. Ужас смерти настолько поглощает его, что он не в состоянии больше ни о чем думать. Он сутками напролет изучает книги целителей, разговаривает только с придворными медиками и пьет лишь те снадобья, которые они для него составляют. А на все прочее – в том числе на управление королевством – у него просто не остается времени.

И без того печальное и суровое, обветренное лицо рыцаря исказилось на миг такой глубокой скорбью, что у Грейс защемило сердце и перехватило дыхание. Чертов корсет! Ни за что она больше не наденет это дурацкое платье, несмотря на уверения Эйрин в том, что этот цвет ей очень идет.

Она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь – что угодно, лишь бы облегчить муки Даржа, – и так ничего и не сказала. Будь он ранен, она знала бы, как ему помочь, но против скорби и печали медицина бессильна…

– Леди Грейс! – послышался за спиной звонкий девичий голос.

Грейс оглянулась.

– Леди Эйрин! – воскликнула она, втайне радуясь появлению подруги именно в этот тягостный момент.

– Ах, Грейс, я так рада, что нашла тебя! – Бархатные щечки баронессы раскраснелись, голос дрожал от возбуждения.

– Доброго утра вашему высочеству, – вежливо произнес Дарж, неловко кланяясь, – хотя не думаю, что оно таким надолго останется. По всему видать, скоро опять хлынет.

Эйрин растерянно заморгала, только сейчас обнаружив присутствие рыцаря, чья туника и плащ были неотличимы по цвету от стенной кладки. Спохватившись, она присела в коротком реверансе, пробормотав при этом:

– И вам доброго утра, милорд Дарж.

Затем хотела было снова обратиться к Грейс, но вдруг остановилась и удивленно нахмурилась, уставившись в окно.

– Но небо ясное! О каком дожде вы изволите говорить, милорд?

Дарж ничего не ответил. Он стоял, прислонившись спиной к стене, скрестив на груди руки и глядя прямо перед собой.

– В чем дело, Эйрин? – прервала неловкую паузу Грейс. В синих глазах баронессы вспыхнул лукавый огонек.

– Держу пари, ты ни за что не догадаешься, кто пять минут назад въехал в ворота Кейлавера!

– Я тоже так думаю, – согласилась Грейс.

– Тогда побежали смотреть. Если займем местечко у входа в большой зал, то все увидим. – Здоровой рукой она ухватила подругу под локоть и повлекла за собой по коридору. – Пойдемте с нами, Дарж, – на ходу обернулась Эйрин, в последний момент вспомнив о рыцаре.

Эмбарец помедлил, коротко поклонился и зашагал вслед за ними.

63

Трэвис старался держаться поближе к Бельтану. Рядом с рыцарем ему казалось немного безопаснее. Но только немного. Фолкен и Мелия шли впереди, сопровождая по бесконечным извилистым коридорам кейлаверской цитадели пару дюжих стражников.

Эти самые стражники несколько минут назад приветствовали их у крепостных ворот – если только можно назвать приветствием недобрые взгляды и направленные в их сторону наконечники копий. Затем им приказали спешиться и куда-то повели. Все это здорово напоминало обыкновенный арест и совсем не походило на соблюдение пресловутых законов гостеприимства.

– Похоже, кто-то успел предупредить о твоем приезде, Фолкен, – заметил Бельтан, нахлобучив на голову капюшон зеленого плаща, под которым невозможно было разглядеть черты его лица.

Бард только хмыкнул в ответ, что показалось Трэвису нехорошим признаком. Он еще не забыл, как встретили появление Фолкена в Кельсиоре, и отнюдь не был уверен в том, что здесь их ожидает лучший прием.

Стражники остановились перед высокими двойными дверями.

– Его величество ожидает вас, – произнес один из них, отступая в сторону и жестом указывая на двери.

– Ты, помнится, утверждал, что король Бореас тебе благоволит? – не без ехидства осведомилась леди Мелия. Бард поправил плащ.

– Как, нормально сидит? – буркнул он.