За гранью

На пересечение Голта они потратили еще двое суток. Затем местность начала понижаться, и тракт Королевы снова вывел их на равнину, где пролегала северная граница Кейлавана. Здесь тоже было прохладно – сказывалось раннее наступление зимы, – но внизу даже мороз переносился не в пример легче, чем в сухой атмосфере открытого всем ветрам высокогорья. А еще через несколько дней они проехали по древнему мосту таррасской постройки над быстрой речкой, которую Фолкен называл Димдуорн, а Бельтан – Темноструйной, и Трэвис впервые увидел издали могучие башни Кейлавера.

Минула ровно неделя с того дня, когда четверо всадников покинули руины Белой башни. Завтра должен открыться Совет Королей. Они успели вовремя и даже с запасом в один день.

– Я слыхал, король Бореас дал приют у себя в замке толкователям рун, – заговорил Фолкен.

Трэвис прекратил рыться в мешках и навострил уши.

– Было такое дело, – кивнул Бельтан. – Одного из них, по-моему, зовут Джемис.

Сидящая в кресле Мелия чуть приподняла бровь. Бард встретился с ней взглядом и едва заметно наклонил голову. Складывалось впечатление, что эти двое каким-то непостижимым образом способны вести диалог и понимать друг дружку без слов.

– Неплохая мысль, – сказал Фолкен. – Постараюсь сегодня вечером разыскать этого Джемиса и попросить заняться обучением Трэвиса. Боюсь, мне уже нечего ему больше дать.

– Замечательно! – сверкнула очами Мелия.

Трэвис благоразумно смолчал. Да и что толку спорить? Он невольно глянул на свои ладони, вспоминая о том, какая невероятная сила проистекла из них в ту памятную ночь в сердце Белой башни. Он не видел серебристого изображения руны на правой ладони, но каждой клеточкой ощущал его присутствие где-то под кожей.

А мне наплевать, чего хочет Мелия! И знай, Джек, я никогда больше не стану пользоваться этой силой. Я готов учиться – но лишь для того, чтобы узнать, как держать ее под контролем. Я не желаю никому больше причинять вреда!

– Как ты считаешь, Бореас позволит тебе держать речь перед Советом? – неожиданно спросила Мелия, обращаясь к барду.

– А куда ж ему деваться? Вдобавок, хоть я и не числю Бореаса среди моих лучших друзей, именно ему принадлежит идея созыва Совета Королей. Очевидно, он понимает, что происходящие в Фаленгарте события затрагивают коренные интересы Кейлавана и других доминионов – иначе вряд ли рискнул бы навязывать свою волю соседям таким способом.

– Поступки королей могут иметь самые различные причины, – возразила Мелия и посмотрела на рыцаря. – Скажи, Бельтан, как ты оцениваешь своего дядю?

Трэвис вздрогнул. Он еще не успел свыкнуться с мыслью о королевском происхождении Бельтана. Да что же это такое? Все вокруг него либо волшебники, либо принцы, один он ничего собой не представляет!

Бельтан в задумчивости поскреб золотистые завитки волос на подбородке.

– Бореас хороший человек, – начал он, – но вместе с тем еще и ревностный приверженец культа Ватриса. Я слышал, что он уже достиг уровня внутреннего круга мистерий. В этом причина или в чем-то другом, но войны он не боится.

– А не может быть так, что он намеренно к ней стремится? – уточнила Мелия.

Рыцарь покачал головой:

– Не могу сказать наверняка. Просто не знаю. Не так уж мы на самом деле близки, да и три года прошло с тех пор, как мы с ним виделись в последний раз. – Он криво усмехнулся. – К тому же я вообще мало что смыслю в придворной политике.

Несмотря на последние слова Бельтана, Трэвису его суждение показалось здравым и исчерпывающим. В голову пришла неожиданная мысль. Он встрепенулся и спросил:

– Скажи, Бельтан, это правда, что ты мог стать королем? Рыцарь молниеносно обернулся.

– Нет. Не мог, – сухо ответил он и стремительно вышел из комнаты.

Трэвис отпрянул, как от удара в лицо. Что он наделал?

– Я всего лишь имел в виду, что Бельтан… Он ведь сын покойного короля, верно? – пролепетал он, оправдываясь. Фолкен кивнул, но ничего не сказал.

– Не расстраивайся, Трэвис, – мягко проговорила леди Мелия. – В твоих словах нет ничего обидного.

Нет? Почему же тогда Бельтан вылетел отсюда, как пробка из бутылки? Но он не стал задавать вопросов и вернулся к прерванному занятию, в то время как Фолкен и Мелия, расположившись у камина, обсуждали вполголоса план завтрашнего выступления перед участниками Совета.

Звуки голосов умолкли. Трэвис поднял голову и обнаружил, что бард и волшебница удалились в спальню – очевидно, для того, чтобы продолжить обсуждение, не опасаясь посторонних ушей, иными словами, ушей Трэвиса Уайлдера. Как бы то ни было, он остался один и без присмотра – впервые, пожалуй, за последнюю неделю. Трэвис понимал, что поступает неправильно; с другой стороны, никто ничего ему не запрещал. В конце концов, имеет он право просто прогуляться и размять ноги?

Не дав здравому смыслу ни времени, ни возможности вмешаться и удержать его от необдуманного поступка, Трэвис на цыпочках подкрался к двери, открыл ее и выскользнул в коридор.

66