За гранью

Король Бореас тоже как будто забыл о существовании Грейс. Прошло уже целых три дня с тех пор, как он в последний раз соизволил проявить внимание к ее персоне. Аудиенция состоялась на следующее утро после официального приема в честь представителей доминионов. Правда, разбудил ее и проводил в покои его величества не простой паж, а достопочтенный сенешаль лорд Олрейн собственной персоной. Грейс впопыхах накинула первое попавшееся платье да еще всю дорогу бежала, с трудом поспевая за царедворцем. В результате она ввалилась к Бореасу запыхавшаяся, в сбившемся набок наряде и с растрепанными волосами, липнущими к мокрому от пота лицу.

— Я вижу, лорд Олрейн застал вас во время утренних гимнастических упражнений, миледи, — заметил король, одним взглядом оценив состояние ее туалета, и благосклонно кивнул. — Похвальное занятие, клянусь Ватрисом! Древние мудрецы не зря учили: кто слаб телом, тот слаб и умом.

«В здоровом теле — здоровый дух», — перефразировала Грейс на земной лад и мысленно усмехнулась. Не говорить же королю, что за последние несколько месяцев самой большой физической нагрузкой для нее была беготня по бесконечным коридорам его замка. Она украдкой бросила взгляд на широченные плечи, мощный торс и могучие руки. Интересно бы узнать, какой вид спорта предпочитает сам Бореас? Честно говоря, она бы ничуть не удивилась, узнав, что его величество обожает в часы досуга пожонглировать парой-тройкой своих придворных.

— А теперь, миледи, — заявил король, блеснув клыками в отдаленно напоминающем улыбку оскале, — я жду от вас подробного доклада обо всем, что вам удалось узнать на вчерашнем пиру.

Рассказ занял не больше четверти часа, и все это время  Бореас нетерпеливо расхаживал взад-вперед перед камином и сворой дремлющих у огня мастифов. Грейс докладывала стоя — кресло ей король не предложил, — мучительно вспоминая подробности бесед с различными лордами, сенешалями и советниками, с которыми ей довелось вчера общаться. Когда она закончила, его величество громко хмыкнул, но Грейс успела заметить вспыхнувший в глазах короля интерес. Других комментариев она не дождалась. Некоторое время Бореас молчал, рассеянно крутя в руках кинжал и как будто размышляя, в чье сердце его вонзить. Кончилось тем, что он метнул кинжал в стол. Грейс завороженно уставилась на подрагивающий в столешнице клинок. Бросок последовал так быстро и внезапно, что она едва успела заметить сверкнувшую в воздухе стальную молнию.

— Вы свободны, миледи, — сухо произнес король.

Грейс сохранила достаточно присутствия духа, чтобы понять, что аудиенция закончена. Она начала приседать, вовремя спохватилась и наклонила голову.

— Всего доброго, ваше величество. Я буду продолжать наблюдение в меру своих сил и способностей.

— Продолжайте, миледи, — равнодушно кивнул Бореас.

Вернувшись к себе, Грейс еще раз мысленно проиграла в голове встречу с королем и пришла к неутешительным выводам. Причем поведение Бореаса по ходу аудиенции лишь подтверждало ее смутные подозрения. Начать хотя бы с того, почему он так настойчиво стремится вовлечь все доминионы в военный союз? Леди Кайрен упоминала, что Бореас увлекается мистериями культа Ватриса. Грейс плохо представляла себе, что это за мистерии, но сам Ватрис, если верить словам графини, был воинственным богом и покровителем воинов. Вполне возможно, Бореас затеял эту игру с целью ублажить своего бога и заодно присоединить к собственным владениям дополнительные территории за счет соседей.

Поначалу Грейс подумывала поделиться своими выводами с Эйрин, но вспомнила пылкую преданность королю юной баронессы и решила повременить. Не стоит заранее расстраивать девочку. Лучше она расскажет ей потом — когда будет располагать конкретными фактами.

К сожалению, добывание прямых улик оказалось занятием неблагодарным и — хуже того — бесплодным. За истекшие три дня она почти ни с кем не сумела поговорить: все были жутко заняты, поглощены последними приготовлениями к приезду венценосных особ и временем для пустого трепа не располагали. Явно симпатизирующий ей лорд Логрен, повстречавшийся как-то раз в коридоре, приветствовал Грейс изящным поклоном, но так и не остановился поболтать. Даже вездесущая и неугомонная Кайрен куда-то запропастилась и на людях не показывалась.

Предоставленная самой себе, Грейс от скуки занялась изучением крепости. Но каждый коридор, каждый проход, каждая лестница вели в конечном итоге либо на кухню, либо в сортир. Похоже, оба эти заведения прочно занимали два первых места в иерархии служебных помещений замка, значительно опережая как тронный, так и пиршественный залы.

Поэтому не стоит удивляться тому, что на десятый день пребывания в Кейлавере Грейс Беккетт сидела в своей комнате одна, отчаянно скучала и от нечего делать глазела в окошко.