За гранью

А вот с тем из приближенных к царствующим особам советников, с кем Грейс хотелось бы поговорить в первую очередь, вышла осечка. Собственно говоря, ее совсем не удивило, что Логрен не ищет с ней встречи. Он был слишком умен и искушен в интригах, чтобы слепо клюнуть на придуманную Даржем приманку. Скорее всего Логрен раскусил затеянную ими игру в тот самый момент, когда впервые услышал о ее размолвке с Бореасом. Да и не тот он был человек, которым можно манипулировать, если только…

Нет, отпадает! Уж лучше вовсе о нем не вспоминать. И надеяться, что ему хватит соображения и выдержки, чтобы не запутаться окончательно в искусно раскинутых Кайрен сетях.

А в том, что зеленоглазая графиня Силезская что-то затевает, Грейс не сомневалась. Она пока еще плохо понимала, что именно, но ее определенно насторожила нескрываемая радость Кайрен по поводу ее мнимого конфликта с Бореасом.

— Я просто счастлива, что ты наконец-то прозрела, милочка, — откровенно высказалась графиня, встретившись с Грейс в саду для очередного урока. — Поверь, это даже к лучшему. Бореас — дурак. Ему без тебя не обойтись, а вот ты, сестричка, можешь прекрасно обойтись и без него. У тебя такой Дар, силу которого он не может и вообразить!

Нет, Кайрен, Бореас не дурак. Это ты дура, если не сумела понять, что я только притворяюсь. И продолжаешь считать короля тупым мужланом, которого можно без труда обернуть вокруг пальца.

С другой стороны, разве она сама не занималась вместе с Эйрин тем же самым, скрывая от Бореаса свои занятия по овладению колдовством? Что скажет король, узнав о том, что они творят у него за спиной? Грейс знала, что поступает непорядочно, но уже не могла отказаться от целиком захватившего ее изучения волшебного искусства.

Впрочем, все это не имело никакого значения в сравнении с тем непреложным фактом, что реально изменить решение Совета в ту или иную сторону могла одна лишь Иволейна. Грейс прекрасно сознавала, что должна соблюдать крайнюю осторожность: проницательная толорийка мгновенно разгадает ее намерения, стоит только допустить малейшую оплошность. Грейс уже неоднократно пыталась исподволь выведать, почему все-таки Иволейна воздержалась при голосовании, но не преуспела. Как не сумела до сих пор разобраться в том, чьи интересы при этом старалась в первую очередь соблюсти королева — своих подданных или возглавляемого ею ордена колдуний? К сожалению, в последнее время Грейс почти не видела Иволейну и общалась в основном со своей «учительницей» Кайрен, а в те редкие моменты, когда королева все же удостаивала ее вниманием, ей ни разу не представилось случая завести сколько-нибудь продолжительную беседу.

Кончилось тем, что Грейс окончательно вымоталась и ей срочно потребовалась перемена обстановки. Вот тогда она и вспомнила о Трэвисе и об их договоренности вместе поискать отмеченные знаком Ворона двери. Трэвис сам открыл дверь. В его серых глазах за стеклами очков выразилось немалое удивление при виде нежданной гостьи.

— Извини, что я так поздно, Трэвис.

— Да уж, — усмехнулся тот. — Неделя прошла, не меньше!

— Неужели? — ахнула Грейс. — В таком случае приношу тысячу извинений!

Трэвис весело рассмеялся, а Грейс облегченно вздохнула. Слава Богу, он не сердился на нее за задержку. Ей по-прежнему с трудом давалось проникать в мысли и чувства окружающих, хотя следует признать, что за последние недели она добилась немалых успехов. Во всяком случае, в искренности его смеха сомнений у нее не возникло.

Взявшись за руки, они отправились бродить по замку.

Трэвис взахлеб рассказывал о своих занятиях рунным мастерством. Грейс слушала с интересом, втайне радуясь за соотечественника, у которого тоже прорезался необычный талант. Однако сообщать ему о собственных успехах она пока что остерегалась.

— Сюда, — время от времени прерывала его разглагольствования Грейс, утягивая Трэвиса за собой в еще не исследованный боковой проход.

Они ходили так до позднего вечера. К концу дня ноги Грейс, несмотря на мягкие и почти невесомые сапожки из оленьей замши, притомились и гудели, как высоковольтные провода, а шея одеревенела от непрерывного верчения. Да и Трэвис заметно увял — видимо, проголодался, как без особых трудностей определила Грейс. Пора было заканчивать до сих пор безрезультатные поиски.

Повернув назад, Трэвис и Грейс оказались напротив ничем не примечательной дверцы, скрытой вдобавок полумраком глубокого алькова. Продолжай они движение в прежнем направлении, скорее всего ее бы просто не заметили. Позже Грейс так и не смогла с определенностью решить, что подтолкнуло их именно к этой двери — любопытство, интуиция или чистая случайность. Как бы то ни было, оба, не сговариваясь, шагнули в темную нишу и остановились перед дверью. Грейс первой заметила вырезанный в верхнем углу символ культа Ворона и две скрещенные линии под ним. Глаза ее встретились со взглядом Трэвиса, и между ними словно пробежал мощный электрический разряд. Усталость исчезла, уступив место лихорадочному возбуждению. Это была находка. Это была удача.