За гранью

Один за другим входили в зал и рассаживались по местам придворные, советники, приглашенные дамы. У многих был такой вид, будто они только что пробудились после кошмарного сновидения. В определенном смысле это утверждение было не так уж далеко от истины. Большой пиршественный зал Кейлавера до сих пор напоминал о ночном побоище перевернутыми столами, разбитой посудой и пятнами крови на полу. Сейчас там, правда, хлопотала целая армия слуг, наводя порядок, но можно было не сомневаться, что воспоминания о событиях минувшей ночи надолго сохранятся в памяти всех, кто вольно или невольно принимал в них участие. Предпринятые по приказу Бореаса розыски не обнаружили ни ведущих за пределы замка дверей, ни Маленького Народца, ни убитых фейдримов. Бесследно исчезла и вся многочисленная труппа странствующих комедиантов во главе с Трифкиным-Клюковкой. На рассвете Грейс и Трэвис, желая поблагодарить артистов за содействие, незаметно проскользнули в Северную башню, но там их встретили лишь пустые коридоры и сырые залы с рваными, заплесневелыми гобеленами на стенах. Однако сквозь сажу и грязь, покрывающие драпировки, зоркие глаза Грейс сумели различить смутные силуэты гибких древесных стволов с зеленеющими кронами. Она указала на них Трэвису, и оба понимающе переглянулись.

Кое-кому, возможно, было бы спокойней и проще посчитать все случившееся накануне наваждением или кошмаром, но не приходилось сомневаться в страшной реальности кровавой бойни. Стражники вынесли тело Логрена за крепостную стену и сожгли. Они развеяли по ветру даже пепел бывшего главного советника королевы Эридана, но его железное сердце все еще оставалось в виде уродливой нашлепки на поверхности Великого Малакорского магнетика, истинное предназначение которого открылось только теперь — столетия спустя после его создания.

Впрочем, Логрен стал лишь одним из многих, кому не суждено было пережить безвозвратно ушедшую ночь. Грейс поискала взглядом Кайрен. Безрезультатно. Что-то подсказывало ей, что никогда больше не встретится она со своей зеленоглазой соперницей и бывшей наставницей. Немало народу пострадало от клыков и когтей фейдримов: мертвых ожидало погребение с почестями, ранеными занимались придворные медики. Наверное, были и другие…

Правители доминионов заняли свои места за столом Совета. Два из них пустовало: одно, предназначенное для короля Малакора, вот уже семь веков; другое — со вчерашнего дня. Грейс задержалась взглядом на незанятом кресле, размышляя о том, кто будет править Эриданом после смерти Эминды. Вспомнив «уроки» Эйрин, Грейс невольно усмехнулась: как давно это было и сколь многому успела она с тех пор научиться!

Из почерпнутых у баронессы сведений ей было известно, что у покойной осталось двое детей — сын и дочь, оба не старше семи лет, — а также муж, формально правивший страной в ее отсутствие, но бывший, по слухам, слабоумным и слюнявым дегенератом. Грейс с грустью подумала, что малолетним принцу и принцессе вряд ли светит когда-нибудь занять принадлежащий им по праву законного наследования престол. Если земная история чему ее и научила, так это тому, что в смутные времена власть, как правило, захватывают те, на чьей стороне сила. Как только весть о гибели Эминды достигнет ее владений, эриданские бароны непременно начнут грызться между собой, и корону скорее всего возложит на себя самый могущественный из них. И можно только гадать, какой из него выйдет монарх: мудрый и прогрессивный или такой же жестокий, своенравный и агрессивно-невежественный, как прежняя владычица?

Анализировать последний вариант как-то не лежала душа, и Грейс заставила себя временно забыть о политике. Уж лучше любоваться струящимся в высокие окна солнечным светом или прислушиваться к нежному воркованию голубей под крышей.

Протрубили в рога герольды, и публика притихла. Король Бореас поднялся из-за стола. Выглядел он в своем неизменном костюме черного бархата, как всегда, величественно и импозантно, но общее впечатление несколько портили темные круги под глазами и здоровенный синяк, распространившийся до самых скул.

Бореас с первого дня ввергал Грейс в трепет и подавлял своей мощью и темпераментом. До прошлой ночи она была свято убеждена в его неуязвимости и несокрушимости. Но сегодня она знала, что все это лишь иллюзия. Миф развеялся от одного удара, и король Кейлавана предстал перед ней обыкновенным смертным. Однако, став свидетельницей унизительного поражения Бореаса в схватке с Логреном, Грейс, как ни странно, прониклась к нему еще большим уважением. А вот бояться перестала. Почти.

— Наш гость, Фолкен Черная Рука, высказал просьбу вновь выступить с обращением к Совету Королей, — без предисловий начал его величество. — Просьба удовлетворена.