За гранью чувств

-Вы на удивление откровенен. Возможно, это совсем не плюс. Вы должны понимать, что соблюдение субординации с другими, а тем более с обслуживающим персоналом в городах – залог успеха и хорошей работы.

Не понимая почему, но Марк почувствовал симпатию к доктору, и ему совсем не хотелось сейчас соблюдать субординацию.

-Может, перейдём на "ты"? – предложил Марк.

– Хорошо, – улыбнулся Эмиль.

– Расскажи, пожалуйста, как там в городе?

– Думаю, что я ещё тот рассказчик, да и толком ничего не знаю, я из больницы не выхожу. Присмоторщики привозят ко мне людей, если есть какие-то подозрения на болезнь, либо я констатирую смерть уже умерших людей.

Марк не сдавался:

-А какие они, эти люди?

– Очень необычные, ты знаешь, за столько лет многие совсем разучились говорить, не слыша чужую речь. Но все по-разному: кто-то мычит, кто-то издаёт несвязные звуки, только те, у кого остался слух, могут говорить. Но самое интересное, что рожать детей могут только те, у кого сохранилось осязание.

-Ты хочешь сказать, что есть дети? – воскликнул Марк, его удивлению не было предела.

Эмиль замолчал, поняв, что сболтнул лишнего.

-Эмиль, так есть дети?

-Извини, я сказал лишнего, не хочу, чтобы у меня были проблемы.

– Ну, я же всё равно узнаю, скажи мне, пожалуйста.

– Это очень редко случалось, но было несколько случаев, когда люди с чувством осязания вступали в сексуальные отношения, и появлялись дети. Это были единичные случаи.

-И что? Что с этими детьми?

-Видишь ли, я не могу про это говорить. Не здесь и не сейчас.

– В смысле? Зачем тогда ты сказал об этом?

– Мой длинный язык, – оглядевшись по сторонам и убедившись, что по близости никого нет, Эмиль сунул инспектору в руку клочок бумаги. – Марк, прости, что я втягиваю тебя в это, но ты должен нам помочь. Жду тебя в пятницу по этому адресу ровно в девятнадцать. Не опаздывай! Мне лучше пересесть, – с этими словами Эмиль схватил свой чемоданчик и поспешил пересесть в хвост самолёта, подальше от Марка.

Сказать, что Марк был в шоке, было бы глупо, он был ошеломлён. Его волнение куда-то ушло и появилось новое чувство страха вперемешку с неудержимым любопытством. Произошло что-то странное, то, что не укладывалось у Марка в голове. «Незнакомец откровенно выдал какую-то тайну, причём назначил встречу и просит о помощи. Что происходит? Он же инспектор… Он должен всё доложить… Это какое-то безумие! О чём думал этот доктор? Ведь если он выдал тайну, это грозило ему государственной изменой, казнью». (Да, казнь как высшая мера наказания за государственную измену была узаконена). Чем больше думал об этом Марк, тем сильнее болела голова, мысли путались, в глазах потемнело, и он провалился в сон.

Когда самолёт приземлился, стюардесса учтиво растолкала Марка, так как просто его разбудить не получилось, уж очень крепко он спал. Марк открыл глаза и услышал ласковый голос стюардессы:

-Уважаемый инспектор, все пассажиры покинули борт самолёта, просим и вас тоже это сделать.

-А где доктор?

-Какой доктор? Вам плохо?

Марк стал вспоминать о необычном незнакомце. Может ему всё приснилось? Слова Эмиля, назначенная встреча… Марк разжал кулак и застыл, в руке у него была записка с адресом… всё это было! Инспектор встал и, шатаясь, направился к выходу.

-С вами всё в порядке? – голос стюардессы звучал взволнованно.

Марку показалось, что он потерял дар речи, или просто его голова раскалывалась так, что он ничего не хотел говорить. Не отвечая стюардессе, он покинул самолёт.

Глава 4. Вердикт

Город был разделён на пять секторов. В первом секторе находились больные, сохранившие способность к восприятию запахов, во втором – вкуса, в третьем секторе люди могли только слышать, в четвёртом осязать, в пятом секторе обитали люди, у которых осталось только зрение. Больные не жили там, а существовали, доживая свои дни.