За гранью дозволенного

Он вспоминал отпуск двоюродной сестры в Аспене, как она каталась на лыжах, поднималась на подъёмнике и увидела: кто-то врезался в сосну — случайная смерть, свидетелем которой была она одна, что означало допросы в полиции, несколько полных слёз телефонных звонков и преждевременное окончание поездки.

Вернувшись домой, она получила письмо по электронной почте от родителей жертвы из Техаса, мать и отец хотели получить информацию о последних минутах жизни своей дочери. Со временем части головоломки сложились вместе: юная секретарша из Далласа отправилась в отпуск в Аспен и умерла, врезавшись на лыжах в дерево; единственным человеком, который видел её смерть, оказалась приёмная дочь её босса, художник-дизайнер, из Сан-Диего, как и секретарша, она была в отпуске (необъяснимое совпадение, от которого его кузину трясло ещё долгие месяцы).

Затем был ещё его сосед по комнате, приятель-студент с отделения английской литературы, который, очаровавшись мистикой, прочёл собрание сочинений Кахлила Гибрана. В день, когда он дочитал до конца, он пришёл на вечеринку к профессору, где, смешавшись с незнакомцами, вступил в разговор с мистером Гибраном, пожилым коллекционером произведений искусства, навещавшим своего друга в Аризоне.

— Я не думаю, что вы родственник ливанского писателя? — спросил, узнав имя коллекционера.

— Ну почему же, — прозвучал экспрессивный ответ. — Он был моим дядей.

Такие любопытные совпадения случались всю его жизнь, но обычно они относились к кому-то другому. «Они не бессмысленны», — говорил он себе. Не то чтобы они были просто совпадениями или случайностью — нет, для него они имели огромное значение, указывали, что все человеческие существа руководятся необоримой силой, как в шахматах фигуры ведёт по доске тщательно отрежиссированная, но совсем непредсказуемая судьба.

Как ещё объяснить, что его ученик из Чили случайно наткнулся на своего потерянного друга детства в Диснейленде; или Джулия, исследующая магазины антиквариата в поисках кувшина, похожего на мамин, нашла неделей позже такой (надтреснутый и нуждающийся в реставрации) в картонной коробке, выставленной у мусорного контейнера на их улице; или коллега, потерявшая своё обручальное кольцо (он сам помогал ей искать его с фонариком, обыскал каждый закоулок), обнаружила его через несколько недель на пальце помощницы учителя, за которой не водилось подобных грешков: «Вы не поверите, я нашла его в парке!»

Или менее потрясающее, когда Джон пробирался по залу «Сэйфвей», опустив голову, а покупатели проходили мимо, он неожиданно ощутил запах одеколона (тот самый запах, который теперь ассоциировался у него с надеждой). А затем, материализовавшись, когда поиски уже казались безнадёжными, по залу прошёл Поло — лениво отходил всё дальше, толкал по проходу тележку для покупок, — его коричневые докеры сияли в флуоресцентном свете.

Но Поло, появившийся так невероятно и неожиданно, был не один: девочка с клубнично-рыжими волосами, не более пяти лет от роду, сидела в тележке для покупок среди бакалеи; привлекательная женщина, высокая, с рыжеватыми волосами, стройная и загорелая, шла перед тележкой, словно разведчик, спокойно разглядывая полки перед собой.

На мгновение он застыл без движения, потрясённый появлением Поло, не уверенный, что делать дальше — потому что он понимал, обстоятельства совершенно не те: в его сознании они должны были встретиться снова в парке Миссии или Папаго, где-то в неосвещённом удалённом месте, но не внутри продуктового магазина, не в окружении людей. И всё же он остался спокойным — его сердце не забилось, руки не задрожали.

Да, впрочем, был ли это в самом деле Поло, думал он. Может ли он быть так уверен, в особенности после того, что видел его раньше по большей части в темноте?

Поло остановился, повернулся слегка и потянулся к коробке с сухими завтраками, его кольцо на руке стало видно, губы сжались, он изучал коробку.

— Мне здесь нравится, — говорил он Джону в ту ночь, когда они поехали посмотреть окрестности. — Мне нравится быть здесь с тобой, — говорил, приближая к нему губы.

«Да, — думал Джон, — это ты».

Да, без вопросов, это был он: так что Джон последовал за ним, выдерживая осторожную дистанцию (уверенный в том, что, даже если Поло оглянется, не увидит знакомого лица под густой бородой, за тяжёлой курткой, увидит просто бродягу). Однако на мгновение он ощутил желание побежать к телефону-автомату и набрать 911, как и планировал, но, опасаясь, что Поло исчезнет снова, он не рискнул оставить его. Более того, он был потрясён его домовитостью — тем, как Поло и женщина добавляли покупки в тележку (фильтры для кофе, макароны-ракушки, «Принглз»), тем, как маленькая девочка указывала беспорядочно на полки, повторяя:

— Пожалуйста, купите это, купите это, хорошо?