За гранью Джихада [СИ]

— Грызлись. Они и сейчас очень осторожно один на другого посматривают.

— Гаргаев, говоришь, — задумчиво повторил Нардин. — Такой высокий, широкоплечий мужик. Нос крючком, глаза тёмные, а вот здесь, — Поль показал на правое предплечье, — три шрама и татуировка. Птица какая-то.

— Он самый. Вот такая у него татуировка, — нахмурился Верещагин и закатал свой рукав. На загорелой коже синело изображение орла с расправленными крыльями. В когтях он держал ленту с надписью «106 гв. ВДД».

— Интересные у вас дела творятся, капитан.

— А у вас что, всё гладко? — неожиданно огрызнулся Павел. — Или со своими бывшими сослуживцами не приходилось рубиться?

— Приходилось, — признался я. — Ещё как приходилось…

Поль ничего не ответил. Посмотрел на меня и молча закурил. Да, была одна неприятная история, которую нам обоим не хотелось бы вспоминать. Жизнь штука поганая. Один раз мы с Полем столкнулись с нашими бывшими сослуживцами. По разные стороны барьера. И разойтись по хорошему не получилось…

— Успел насолить?

— Успел, — хмуро протянул Верещагин. — Ещё там, в Старом мире успел. И он, и старик Ахлаков. Мог бы — всех свиньям скормил. Они у нас как кость в горле.

— Вот и выберем косточку, — предложил Поль и стряхнул пепел, в сделанную из гранаты пепельницу. — Чтобы не мешала. По частям.

— Выбиральщики, — пробурчал капитан, яростно потёр подбородок и задумался.

— Мы тебе воевать не предлагаем, — начал уговаривать я. — Ты же разведка, капитан! Вот и проведи нас тихо. Раз-два… Как в мягких тапочках. Тихо пришли и тихо ушли. Тем более, что ждать нас не надо. Обратно мы и сами выберемся. Ещё неизвестно куда уходить будем.

— Это как?

— Если сюда будут ходы закрыты, мы в Джохар-юрт уйдём. Там отсидимся. Есть там несколько должников-приятелей.

— Интересные вы мужики, — Верещагин обвёл нас взглядом. — Друзья по всему Новому миру разбросаны.

— Ты здесь давно?

— Третий год.

— Ну вот, видишь. А мы с Полем уже десятый год этот мир топчем. Поэтому и друзей много, и…

— И кровников хоть отбавляй, — ухмыльнулся Павел Артемьич. — Мы хоть и на окраине живём, но тоже кое-что слыхивали.

25 15 год по летоисчислению Нового мира Блокпост «Амазонка-3»

— И как вы парни всё только успеваете? — развёл руками Верещагин. — Вроде и живёте, у чёрт на куличках, но «поклонников» среди местного населения столько, что хватит на всю оставшуюся. Каким образом? Сверхурочно пашете?

— Стреляли… — хмыкнул Поль.

— Или вы эти, — капитан щёлкнул пальцами, — вечные? Дункан Мак-Клауды?

— Кстати, Павел Артемьич, если уж зашёл разговор о вечности и вечных ценностях. У тебя, скажи на милость, какой позывной? — мне вдруг вспомнился один случай, про который рассказывал Майкл Беннет.

— А сам-то как думаешь? — Верещагин покосился на меня и грустно усмехнулся.

— Нет, — протянул я и покачал головой. — Не может быть.

— Может…

— Да ладно…

— У нас, Карим, всё может быть. Даже того, чего в принципе не бывает.

— «Таможня»?!

— Ну вот ты и знаешь мой позывной…

— Ещё бы, — теперь была моя очередь усмехаться. — Это не за тебя ли местные предлагают тридцать тысяч экю? Причем, даже тело показывать не обязательно — одной головы хватит, чтобы премию получить. Так что ещё неизвестно, кто тут у нас вечный, а кто так, погулять вышел.

— Ну да. Живее всех живых, мля. Видишь, какую ценность на плечах ношу, а до сих пор не миллионер, — кивнул Верещагин и подозрительно посмотрел на меня. — Кстати, откуда дровишки?

— В смысле? — не понял я.

— Откуда информация? Про премию за мою голову, только недавно говорить начали.

— Так это… Стреляли…

— Прибить вас обоих надо. Стреляли они… Стрелки, едрит в коромысло… Ладно, мужики. Завтра у меня одна встреча, с… «сочувствующим» местным населением. Разузнаю, чем бородатые мальчики дышат.

— Наркотой и грабежами они дышат. Уж точно не ромашками.

— Это понятно. Мне, если честно, края за перевалом тоже любопытны. Надо бы узнать, за каким чёртом припёрся мой старый приятель. Он раньше больше на побережье ошивался.

— Умар Гаргаев?

— Он самый… Вот тогда и решим, как туда переправляться — тихо или не очень.

— А здесь как? — Нардин ткнул карандашом в карту. Пока мы шутили, он внимательно изучал карту.

— Увы, но всё плотно закрыто, — с огорчением сказал капитан. — У них там тоже блокпост имеется. Блокпост и полсотни головорезов, которые бродят по окрестностям, как шакалы. Можно попытаться через ущелье пройти, но шансов мало. Обязательно нарвёмся на какую-нибудь банду из двух десятков рыл. Сами знаете, — там ай-ди не спрашивают. Сначала стреляют, а потом разбираются.

— Сплавиться вниз по реке на полтора десятка километров, — предложил я. — И через ущелье к брошенному аулу. Людей там мало.

— Можно и так, — согласился Верещагин. — Но тяжёлая там дорога. Ох тяжёлая…

— Здесь они все тяжёлые, — кивнул я. — видно земля такая. Неприветливая.

— Поэтому и аул забросили, что к нему нормального прохода с юга нет — сплошные завалы и перевалы. — сказал Нардин. — А с равнины вы постоянно давили. Вот его и бросили, за ненадобностью.