За гранью Джихада [СИ]

— Вот ведь паскуды, московские, — рычал Верещагин. — Педриоты новоземельные! Как знал, что они духов будут подкармливать! Суки… Кому война, а кому мать родна.

— Что не так? — спросил я и подошёл к капитану. Вытащил пачку сигарет и протянул ему.

Мы молча закурили и начали осматривать трофеи, пока его парни охраняли тропу и «зачищали» раненых бандитов. С ними никто не церемонился. Пуля в голову и «прости-прощай». Как говорит сержант Филин: «Алаверды и привет всевышнему!». Хотя… Почему здесь? С ранеными врагами никто не играется. Пока говорит — слушаем. Нет — пристрелили и забыли. Трофеев здесь набралось — сразу и не вытащишь. Часть ребята заберут с собой, а часть укроют где-нибудь поблизости.

— Да вот, Карим, смотри сам, — он зло сплюнул и кивнул на тюки лежащие на земле.

— И что? С некоторыми образцами я дел не имел. Надо у Поля спросить, он специальную подготовку по этим штукам проходил.

— Твоё счастье, что не имел, — продолжал рычать Павел Артемьич. — Гадом буду, если эти штуки не из Москвы к духам попали. Торгуют за нашими спинами. Сволочи…

— Уверен?

— К гадалке не ходи! На сто процентов! Знаю, что москвичи такие игрушки заказывали «за ленточкой». Мелькала информация, по нашим каналам.

Пока Верещагин ругался, к нам подошёл Нардин. Присел рядом с тюками и присвистнул от удивления.

— Серьёзно мальчики подготовились русскую армию щупать, ничего не скажешь. Откуда такие богатства? Вот этих лягушек — он ткнул пальцем в ящик, — раньше здесь не встречал.

— Догадайся с трёх раз, — отмахнулся капитан и затейливо выматерился.

Как мне объяснил Поль, среди трофеев нашлось много интересного. Кроме знакомых мне МОН-50, МОН-100 и ОЗМ-72, нашлись НВУ-П «Охота».

— Хорошая штука, — поморщился я, когда Поль начал рассказывать о её особенностях.

— И главное, — вставил реплику Верещагин, — хрен её снимешь. Ведь вплотную к ней не подберёшься, — сейсмодатчик не обманешь. Мы такие «за речкой» ставили.

— Где?

— Там, — отмахнулся капитан, — в прошлой жизни. В Афганистане.

Занятная игрушка, эта «Охота». Взрывное устройство, с сейсмологическим датчиком идентификации движения человека. Управляет пятью минами, причём взрываются они не сразу, а с «умом» и по порядку. Например, — когда после первого взрыва пытаются раненых вытащить. Или раненые пытаются отползти в сторону. Поль напомнил мне одну африканскую историю и я вспомнил как эта штука «работает».

— Нет на них Второго протокола.[12]

— Карим, я тебя умоляю, — страдальчески сморщился Верещагин. — Где мы, а где эти вторые протоколы? Тем более, что эта игрушка под него не попадёт. Даже в Старом мире.

— Как так?

— Вот так! «Охота», это не мина, а взрывное устройство.

— А «лягушки»?

— А ОЗМ-72, которые ты лягушками обзываешь, будучи присоединенными к этой штуке, уже не мины, а поражающие элементы. Так что всё чисто. Лучше и не придумаешь.

Боеприпасы пополнили из числа трофеев. Из здесь было предостаточно. Хватило и нам, и патрульным из мобильных групп. Пока потрошили ящики и цинки, Верещагин ушёл к своим парням.

— Сколько мы их здесь положили?

— Четыре десятка, — сказал Сергей. — Если быть точным, то тридцать восемь. Большая часть от взрывов. Наш Сенька удачно свои игрушки поставил. Ну и трёх раненых подобрали. Сейчас с ними Верещагин общается.

— Уже заговорили?

— Заговорят, — отмахнулся Филин, — никуда не денутся. Струну в печень загонят, сразу запоют. Струна — первое дело в душевном разговоре. Крови нет, а боль такая сильная, что не вытерпеть. Можно ещё…

— Я в курсе, — оборвал его я. — Что с остальными?

— Остальные ушли на юг.

— Плохо.

— Почему плохо?

— Потому, что нам надо на юг, а сидеть у душманов на хвосте нет никакого желания. Можно нарваться на неприятности.

— Какой юг?! Верещагин сказал, что мы возвращаемся на блокпост.

— Это понятно. Вы возвращаетесь. Но мы с Полем идём дальше.

— Зря вы это ребята затеяли, — покачал головой Филин. — Ох и зря… Не сегодня, так завтра погода испортится. Дожди пойдут…

— Извини, Сергей, но есть такое слово в русском языке — надо!

Пока мы трепались с Филином, к нам подошёл его знакомый. Светловолосый мужик, лет сорока с небольшим. Из числа тех, кто работает в мобильных патрулях. Они что-то начали обсуждать, но я уже не слушал. Доносились лишь обрывки разговора.

— … Думал, что хоть перед сменой проблем не будет. Прогуляемся вдоль границы и сменимся по тихому, — хмыкнул мужик. — А потом домой, в Демидовск. Уже второй день заменщиков ждём. Говорят их завернули на «Амазонку-4». Там вчера была попытка прорыва. Тьфу, надоело.

— Домой захотелось?

— А ты как думал? Естественно!

— К жене под бочок.

— Чем плохо? — с вызовом спросил он.

— В твоём возрасте, — усмехнулся Филин, — только и дел, что у юбки греться. Чего сюда попёрся? За прибавкой к зарплате? Сидел бы в охране Демидовска и каждый день жену обхаживал.

— Чего её обхаживать, то? Чай своя, а не чужая…