За гранью грань

Филипп сощурился и пристроился рядом, на самом краешке дивана. Моя нога касалась его ноги. Казалось бы, мелочь, а меня будто молнии били. Пришлось отодвинуться и фактически обнять Геральта, но от Филиппа не спаслась. Пальцы брюнета скользнули под юбки и прошлись по чулку. «Какая у нее ножка!» – мечтательно протянул Филипп, эту самую ножку поглаживая и постепенно, дюйм за дюймом поднимая подол, пока не обнажил подвязки. Как завороженная, наблюдала за ним. Отрезвил только нескромный поцелуй в открытую полоску кожи между чулком и поясом.

Удар вышел отменным. Филипп зашипел и вскочил. Кажется, я выбила брюнету зуб, иначе почему он так ругался, прижимая руку ко рту? Геральт же хохотал. Теперь его объятия казались спасением от бед, и я поспешила в них укрыться, спасаясь от стремительно темневшего в лице Филиппа. На-ре уже вышло из владельца, хотя еще и не потеряло связи с телом. Лишь бы не раскрыться, иначе все, конец, лишь бы Геральт не отдал на растерзание другу!

— Она хорошая девочка, не шлюшка. — Губы навсея вновь коснулись шеи, а потом… Вседержители, языком! Лизнул, прошелся основания уха до мочки. От стыда на миг перехватило дыхание. – Ее никто никогда не гладил, а ты уже ласкать собрался. Естественно, Дария испугалась, ты получил по заслугам. Учти, — в голосе Геральта прорезался металл, — причинишь ей вред, пожалеешь.

Филипп осклабился, вскинул руки и шагнул ко мне. Зажмурилась, полагая, навсей ударит, а он попросил прощения и поцеловал безвольно упавшую руку.

— Я не знал, Геральт, думал, раз ланга… Официальной наложницей взял?

Темный кивнул и отпустил. Я благополучно перебралась на другой край дивана, подальше от поцелуев. Не то, чтобы мне не нравилось, просто непристойно. Украдкой потрогала шею и ухо: не влажные ли? Навсей же лизал.

Прикосновения губ понравились. Ох, неужели я подцепила от темных какую-то заразу? Порядочной девушке должно быть противно, мерзко, мне же только чуть страшно и щекотно.

— Дальше тоже сам расскажешь или я? – Филипп небрежно облокотился о бильярдный стол и, перехватив испуганный взгляд, подмигнул. – Смелее Дария, я добрый. Но ножки у тебя!.. Смотри, местным девочкам не показывай, задушат из зависти.

Геральт кивнул, и его приятель вернулся к обязанностям рассказчика.

После смерти фрейлины королева начала часто болеть. Врачи только разводили руками – ничего, чисто.

— Я все понимаю… — замялась, не зная, как назвать навсея. Господин, ваше сиятельство, милорд? В итоге решила обойтись без обращения. – Но почему вы рассказываете все это мне? И, — смутилась, — как мне к вам обращаться? Не по имени же.

— Хм, хороший вопрос! – Геральт почесал подбородок и встал. Двигался он на редкость легко и плавно для человека, который недавно страдал от боли. – Существуют несколько вариантов, каждый предполагает разное отношение. Начнем с нейтрального: милорд. Милостью не зови, это для официальных приемов. И, — в глазах запрыгали искорки, — ты ведь выведала полный титул, верно?

Кивнула. Значит, доложили.

— У меня дух в холле живет, он рассказал. Ну, пойдем доиграем партию. — Навсей поднял кий и с улыбкой поманил к столу. – Мы с тобой против Филиппа.

— Боюсь, я не умею играть, милорд…

Идти и позориться не хотелось. Правила игры уяснила смутно, хотя больше страшило другое: новые поглаживания и объятия Геральта. Близость навсея волновала и жутко смущала. У нас мужчина не смел вот так обнимать, целовать, а он делал все запросто, будто просто руку подавал.

— Тогда дуэль на киях! – хлопнул в ладони развеселившийся Филипп. – Дама дарит поцелуй победителю.

— Только если победитель объяснит, зачем меня посвящают в веоские тайны.

Вот откуда во мне столько храбрости? Но иначе никак, приходится мириться с правилами игры. Поцелуй – не такая уж большая плата за нужные сведения.

Мужчины переглянулись и согласно кивнули. Это походило на заговор. Ничего, есть средство, заставить сказать правду. Шагнув к Геральту, я попросила нож. Тот иронично поинтересовался:

— Неужели задумала прирезать?

Объяснила, что хочу взять с них клятву на крови. Для нее оба темных должны по очереди порезать ладонь и пообещать сказать правду.

— Ради такой мелочи? – Брови Геральта взлетели вверх.

Навсей тут же стал серьезным, взял за руку и, глядя в глаза, наставительно произнес:

— Никогда не клянись по мелочам и не требуй того же от других. Ты малая хозяйка дома, в тебе часть меня, поэтому ты сидишь здесь и слушаешь. Кроме того, ты выросла в другом мире, мыслишь иначе, можешь нечаянно дать дельный совет Филиппу.

— А он кто? – Боязливо покосилась на невозмутимо чистившего кий брюнета. – И какая такая часть?

— Похищение, лестница, лечение, — терпеливо напомнил навсей. – Я впустил тебя в сознание, но забрал частичку души взамен на свою. Мы связаны, Дария, тоненькой ниточкой, но связаны. Ты плохо читала учебники, раз не знаешь об особенностях призыва умирающих и ритуале обмена силой. За это всегда платят собой. Я взял немного, твою личность темное пятнышко никак не изменит.