За гранью игры

Я подошел к ближайшему кусту. Сирень обыкновенная. Надо же. А рядом береза. Только какого-то демонического образца. Ну, то есть сама черная, точно негр, но с белыми мазками. Как на негативе. Жуть!

Я сорвал лист сирени и покрутил его в руке. Бред какой-то. Чистенький и свежий, будто здесь по утрам все моют с порошком, а потом вытирают насухо.

И все-таки лист был настоящим. Я раздавил зеленую мякоть и тупо посмотрел на каплю влаги. Нет, никакая механическая игра не могла бы предусмотреть имитацию жизни для каждого листочка. Это просто безумие!

Хотя, если взглянуть на это глазами программиста, создай шаблон – и множь.

Я метнулся к кусту. Нет, все листья разные. Вон некоторые гусеница продырявила. Немного отлегло от сердца. Да, чувствую я, еще неделька пребывания в этом мире – и можно вызывать скорую психиатрическую помощь...

Бесы, а их было пятеро, вели себя как заправские телохранители самого Путина. Они стояли все время рядом, прикрывая кулаками место, где у нормальных людей мужское достоинство, а у бесов – неизвестно что. Окаменевшие физиономии меня не впечатляли. У Славки я и не такого насмотрелся. А вот Аллана явно нервничала, ее тяготило присутствие таких вот мордоворотов. Кхе, вот она – известность.

– Ырккры, ты обещал показать забегаловку.

– А мы с вами где?

Он что, издевается? Тишь, особняки. Ладно, поверим. Но, похоже, в таких местах бесы пьют только экологически чистое пиво, то есть безалкогольное. Или они от кефира пьянеют? Извращенцы!

– Это кварталы Искусственной Радости, – терпеливо пояснил бес.

– Эй, Ырккры, я, конечно, не такой умный, как вы, но где же бар? Я вижу только сонную рутину попсы. А где обещанные праздник жизни и пьяная молодежь?

– До праздника еще полчаса. Все по домам сидят. А бары – пожалуйста, на выбор. Это же улица Веселого Роджера.

– Чего? – Я облизал пересохшие губы. – Просьба повторить все для особо тупых.

Бес ухмыльнулся: кажется, понял. Что ж, это радует.

– Повторяю для тех, кто не моет уши и ноги на ночь. – Ырккры сделал неопределенный жест, который подозрительно напоминал кручение указательным пальцем у виска. – Улица Веселого Роджера.

Так. Вот, значит, откуда пошли традиции морских разбойников. С бесами предки якшались. Оно понятно теперь, почему вся история человечества – резня и пьянка. Похоже, Чужие – те еще прохвосты! А я уж было подумал, что они на самом деле вовсе не такие плохие. Нет, все козлы! Никому верить нельзя. Я насупился:

– Эй, ты полегче на поворотах!

– Так ведь ты же сам во всех своих грехах сознался. – Ырккры ни капли не смутился.

– Тьфу ты! – сконфузился я.

– Бары внутри этих зданий, – пояснил бес и дружественно улыбнулся, мол, не переживай, это всего лишь дружеская беседа с безобидными приколами.

– У вас что, сухой закон? Чего: ни вывесок нет, ни зловония всякого, ни вышибал опять же не видно. – Я отшвырнул раздавленный листок. – Просто оплот добродетели и викторианства!

– Наши дети не должны видеть пьяных родителей. Это противоречит гуманизации педагогического процесса воспитания подрастающего поколения.

После этой фразы я зауважал бесов еще сильнее. Ишь ты, пьют, заразы, но втихушку, чтобы бесята плохому не научились. Да, похоже, мы, земляне, далеко не венец творения. А если кто и венец, так это имперцы или Чужие. Однозначно. Грустно это осознавать, но приходится. Против фактов не попрешь...

– Аллана, ты пиво пьешь? – Я старался выглядеть беззаботным: не фиг всяким бесам торжествовать надо мной!

– Это мы сейчас узнаем, – загадочно улыбнулась девушка.

Вот черт! Тут мне в голову пришла мысль похлеще предыдущих: «Похоже, это именно я здесь бес-искуситель, сбиваю с пути праведного нормального гражданина, вернее гражданку».

Банга гавкнул на меня и вопросительно уставился на один из ближайших двухэтажных домов.

«И ты туда же! – злобно подумал я. – Воспитатель хренов! Дожился, собаки нотации читают. Но самое обидное, я еще даже ни единого глоточка не сделал, а со мной уже так по-свински, вернее по-собачьи обошлись».

Я сплюнул и решительным шагом направился к ближайшему дому. Причем шел не по дорожке, а по газонам. Но охранники молчали. Может быть, у них травы так много, что ее и не жалко вовсе? Мне опять стало крайне неуютно.

Я пнул дверь ногой и с криком: «А вы не ждали, а мы приперлись!», ворвался внутрь.

На меня уставилось десятка два бесовских морд. В глазах местных алкашей читалось понимание и сочувствие. Ой-ей-ей! Да что же это? Чего они все уроды-то такие?

Через мгновение наша охрана уселась кругом за столом, прикрывая нас с Алланой спинами от возможного случайного меткого попадания бутылкой с целебным напитком кураре, или что у них употребляют внутрь?

К нам подкатил хозяин в желтом фартуке. Рукава рубашки были закатаны по локоть. Рыжая шерсть кучерявилась. Я сглотнул. Блин, если бы не рога – вылитый Стас, Славкин коммерческий директор. Стас, он же прирожденный торговец, он внутренностями выгодную сделку чует. У него природный инстинкт, нюх на деньги. У этого чертяки, похоже, тоже.