За гранью мира алая заря

"Не слишком веселись, - сказал призрачный кот, - иначе Тот, Кто Сидит На Качелях, сделает так, что ты быстро пожалеешь о своей радости".

А ликование привлекло одного из мороков Того, Кто Сидит На Качелях.

- Чшшшшш, - чудище легонько коснулось крыла. Еще немного, и путь птички оборвался бы навсегда. Однако вместо страха Маруша почувствовала злость.

"Не сдаваться! - приказала себе она. - Никогда не сдаваться!"

Но долго такой стремительный полет ей не выдержать. Что же делать? Если б только отыскать местечко, где скорость сверхъестественного существа из преимущества превратилась бы в недостаток.

Левым глазом Маруша ухватила небольшой сквер, над которым главенствовал дуб-великан. Ловко вывернувшись от смертельных объятий извивающихся щупальцев, птичка спикировала к гигантскому дереву. Дуб встретил Марушу многообразием запахов. Воедино собрались вместе аромат листвы, уже увядающей, но не сдающейся, и терпкий запах толстой коры. Спрятавшиеся во тьме желуди тоже тревожили птичье обоняние, перемешавшись с отголосками росы, пропитавшейся духом, исходящим от могучего ствола и сотен его ветвей. Волна наплывала за волной. И птичка, не выносившая воду, радостно купалась в море запахов, прежде чем отважилась нырнуть в следующее море. Море колышущейся листвы.

Пропитавшиеся влагой листья встретили ее неласково, но, невзирая на шлепки и удары, Маруша пробиралась все глубже и глубже. За листвой оказались сумрачные коридоры, ведущие в высоченные залы, залитые тьмой, которую изредка пронзали лунные лучи то потоком световой воронки, а то просто тонкой серебряной нитью. К поникшему листу прижалась стрекоза. Ее крылья отливали фосфором, словно стрелки двух будильников. Изумрудными крошками повсюду рассыпались светляки, а у самого потолка зависла ночная бабочка, с чьих крыльев утекала дрожащая голубизна. Словно свет автомобильных фар пробегали по стенам и потолку золотые блики падающих звезд.

Раскидывая перемолотые в зеленое месиво листья, в зал ворвался неумолимый преследователь. Напуганные светлячки мигом вспорхнули и бросились в более спокойные места, а бабочка сложила крылья и тут же затерялась во мраке. Только лунный свет ничего не боялся и медленно продвигался по темному помещению. Даже здесь шар чувствовал себя полновластным хозяином. Сердце тревожно застучало, и Маруша нырнула в переплетение веток, а после острой иглой снова вонзилась в сырую листву. Шар не отставал, шар все так же висел сбоку, но рядом оказывался то ствол, то крепкий сук, отшибающий неумолимого врага в стороны.

- Хррррррррр, - одно из лезвий от удара оторвалось и вонзилось в дубовую кору. Маруша то взмывала к самой верхушке лихо закрученными спиралями, то ниспадала к узловатым корням. Зеленая каша из перемеленных в труху веточек и листьев заметно подпортила враждебный механизм. Шар то и дело издавал натужный рев, отплевываясь от мусора, забивавшего все щели. Но не отставал. Крылья почти не держали Марушу.

Шар предпринял резкий выпад в сторону правого крыла. Вдруг что-то скрежетнуло в его внутренностях, жалобно тренькнуло, и он звонко впечатался в крепкий сук, промахнувшись метра на полтора. А потом отскочил и исчез в зеленых волнах.

- Размечтался, одноглазый! - завопила ему вслед Маруша.

Удар, видимо, выправил заевшие детали конструкции. Двигатели радостно взревели. Белесый круг уставился на птичку, поймал взглядом и больше не отпускал. У Маруши в груди все заледенело от волны внезапного ужаса. Крылья разом обмякли.

"Не сдаваться!", - мысленно прикрикнула птичка, хоть и поняла, что сил на взлет не осталось.

Началось падение. Теперь Маруша не успевала даже уворачиваться, теряя перья от столкновения с ветками. А когда в горло врезался сук, сознание померкло, и маленькая птаха камнем рухнула вниз. Лишь у самой земли, поймав угасающий порыв ветра, она скользнула над потрескавшимся асфальтом и суматошно пробежалась по холодной дороге, сбрасывая скорость.

- Кррра-ак! - шар не успел выйти из виража и потерял второй глаз. Но даже без вращающихся ножей он оставался очень опасным. Ему не составляло труда катиться по асфальту и тянуться, тянуться, тянуться за птичкой своими противными щупальцами.

Впереди под бетонной плитой Маруша углядела узкую щель. Если бы удалось прорваться к ней и втиснуться в темноту. Такому огромному шару нипочем не пролезть за Марушей. Но не успеть, ни за что не успеть. Вот если только... Внезапно Маруша остановилась, как вкопанная. Черный шар налетел на нее с полного размаха. Мощнейшая сила вдавила птицу и неведомое чудище друг в друга, а потом разметала в противоположные стороны. Не веря своему счастью, Маруша вонзилась в щель и проворно протиснулась меж холодными поверхностями. Внутри оказалось довольно уютно. Сухая земля, усеянная слежавшейся травой, словно только что вытащенной из стога сена. Позади раздавались звонкие шлепки. Шар неотступно штурмовал бетонный бастион.