За гранью приличий (ЛП)

— Она была ближе… — Ноэль дернула за цепь, когда палец Джаспера снова коснулся ее клитора. Звук был захватывающий, скрежет железа и поцелуй скользили по коже. Ноэль взвизгнула и тщетно попыталась вырваться из рук Джаспера. — Я выбрала ее не специально.

Лекс застегнула вторую манжету и провела по ней большим пальцем.

— Если тебе понравится, тебе будет хорошо. Так хорошо. — Она сделала шаг назад и начала расстегивать рубашку.

Это было не шоу, не так, как когда Лекс танцевала на сцене, но Ноэль не могла оторвать глаз. Ткань дразнила, обнажая смуглую кожу, плоский живот, мягкие выпуклости.

На ней не было лифчика. Обнаженная до пояса, Лекс придвинулась ближе, пока один сосок не оказался у рта Ноэль. Джаспер протянул руку, сжал пальцы на поясе юбки Лекс и потащил ту вниз по ее бедрам.

Не устный приказ, но тем не менее приказ. Ноэль с любопытством провела языком по соску Лекс. Он затвердел под ее прикосновением, и еще больше, когда она обхватила его губами и стала сосать.

Джаспер убрал пальцы от клитора Ноэль, чтобы засунуть в нее два. Растягивая, но не проникая глубоко, только до первого сустава.

— Покажи мне свой язык. Я хочу посмотреть, как ты ее лижешь.

Ей было слишком приятно слушать, как Лекс удовлетворенно стонет, и ей нравилось, как рычал Джаспер, когда она бросала ему вызов. Игнорируя болезненные требования тела, Ноэль сделала паузу, чтобы сказать:

— А я занята, — прежде чем снова поймать сосок Лекс, на этот раз с грешной улыбкой.

— Лекс?

Она задрожала и застонала, даже выгнула спину под пристальным взглядом Джаспера. А потом повернула руку в волосах Ноэль и дернула ее голову в сторону, заставив открыть рот.

Это было больно, больно в хорошем смысле — это началось как боль и растворилось где-то между ее мозгом и лоном, где внутренние мышцы сжали пальцы Джаспера, когда все ее тело пронзила долгая судорога.

Когда-нибудь Ноэль спросит, была ли она наградой, частью игры и чем-то, чем они наслаждались так же, как и она. Однажды, когда не будет плыть на волнах возбуждения и послушания, закрыв глаза и приоткрыв губы.

— Тебе это нравится, не так ли? — Голос Лекс был полон похоти.

Риторический вопрос. Так должно было быть, потому что слова еще не замерли в воздухе, а Джаспер уже загнал пальцы глубоко в Ноэль, полностью, резко войдя в нее.

На этот раз не было ничего, чтобы заглушить звук ее криков и удара металла по коже, когда Ноэль попыталась приподняться. Лекс держала цепь крепко, а рука Джаспера сжимала бедра.

Нет пути отступления, нет спинки, за которую она могла бы ухватиться — Ноэль оставалось только дергаться, пока пальцы хозяйничали внутри, двигаясь в ритме, который не имел никакого смысла, пока Джас не нашел внутри нее точку, которая заставила ее захныкать и дернуться еще сильнее.

Ноэль не слышала, как открылась дверь, но низкий смешок Далласа пронесся над ней.

— Ты уже показал ей скамейку, но не потрудился связать ноги? Лекси, милая, дай мне веревку. Шелковую.

— Я не знаю, где она, — лениво сказала та.

— Обманщица. — Его ответ был легок, но рука, схватившая Лекс за волосы, была жесткой, и Ноэль подумала, что хватка Лекс в ее волосах в сравнении с этой кажется нежной. Он подтянул ее к себе с грубостью, которая заставила сердце Ноэль забиться, а Лекс — зажмуриться. Потом лизнул раковину ее уха. — Шелковая веревка, Лекс. И, возможно, жемчуг тоже. Ты знаешь, какой.

Спустя вечность она кивнула.

— Я знаю.

Даллас отпустил ее волосы и хлопнул по бедру.

— Иди. — Затем повернулся к Джасперу и Ноэль.

Щеки Ноэль покраснели под его веселым теплым взглядом, особенно когда он шагнул вперед, чтобы провести кончиком пальца по ее челюсти.

— Ты любишь жемчуг, котенок?

Видимо, это значило что-то большее, если только он не хотел нарядить ее в украшения, пока они занимались сексом. Но попытка определить, что это еще может быть, была мучительной из-за пальцев Джаспера, которые были так глубоко внутри, что она едва могла дышать. Ее бедра болели, но Ноэль не могла заставить свое тело расслабиться, не тогда, когда инстинкты пытались защитить ее от мучительного удовольствия, которого она жаждала.

Джаспер у ее обнаженного бедра прошептал:

— Успокойся, милая, и ответь ему.

Ноэль вздрогнула и кивнула.

— Да. Я люблю жемчуг.

— Хорошо. — Даллас обошел скамейку и погладил рукой бедро Ноэль. — Можешь раздвинуть ей колени, Джас? Или тебе нужно немного помочь уговорить ее открыться?

— Она откроется для меня. — Джаспер убрал пальцы, чтобы снова раздвинуть ноги Ноэль, и, видимо, он мог делать то, что не могла она — требовать послушания ее тела.

Лекс вернулась с нитями жемчуга и двумя мотками шелковой веревки. Она обмотала веревку вокруг шеи Далласа и прижалась к его виску.

— Жемчуг для нее или для меня?

— Может быть, для обеих. — Даллас подмигнул и бросил одну из веревок Джасперу, прежде чем обернуть другую вокруг бедер Ноэль. Она дрожала от прикосновения его рук, пока веревка скользила по ее коже. Он аккуратно обвил шнурок вокруг ноги, чуть выше колена, и протянул через одно из железных колец. — Расскажи ей, что особенного в жемчужинах, Лекс.