За гранью разума. Книга вторая. Робкий шёпот ветра

– Джессика! – Джеймс стал метаться по поляне. Он забыл о твёрдости почвы, и его ноги вновь провалились под землю, которая стала напоминать желе. Фокс забыл обо всём. Его ментальное тело стало постепенно растворяться. Джеймс хотел выкрикнуть имя Джессики, но вдруг осознал, что кричать опять стало нечем.

– Успокойся, Джеймс, – строго произнёс Приверженец, и на поляне стало пасмурно, как перед грозой. – Что ты делаешь? Если ты хочешь вернуться домой и слышать её голос, возьми себя в руки. Если ты не вернешься в свое тело, то другая душа может занять твое место и тебе придется остаться здесь навсегда. Проснись!

Джеймс был уверен, что голос принадлежал Джессике Маккартни, Приверженец не стал его переубеждать, ведь, чтобы что – то получилось, нужно иметь цель, так пусть это и будет целью Джеймса.

Фокс собрался, сосредоточился, обрёл тело и сделал шаг.

– Вот так – то лучше, – улыбнулся Приверженец, и на поляну вернулось яркое солнце, казалось, оно было ярче обычного, будто его свет кто – то пролил в глаза Джеймса.

«Не сдавайся, Джеймс, больше всего на свете я хочу, чтобы ты вернулся», – послышалось на поляне и солнце перестало так сильно светить Джеймсу в глаза.

– Я не сдамся, Джессика, – улыбнулся Фокс, посмотрев в голубое небо. – Я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе.

Жители маленького Нью–Росса ещё спали, как в город заглянул ОН. За окнами домов была умиротворяющая тишина, которую заполняло лишь весёлое щебетание птиц. Вдруг щебетание стихло, а на смену ему пришла лёгкая барабанная дробь, которая с каждой новой секундой набирала скорость шума. В открытые окна прорвались потоки свежего воздуха и словно змеи обвили спящие тела обитателей коттеджей. Комнатам уже некуда было деться, они были полны свежести, пропитанной неповторимым запахом утра, моря и полевых цветов. В Нью–Россе властвовал Дождь.

Мэри О Коннел бежала по улице, перепрыгивая лужи. Ветер – забияка взъерошивал её рыжие, густые волосы и пытался вырвать из изящных рук красный зонт. Девушка подбежала к дому и, восстанавливая сбившееся дыхание, начала искать в кармане ключ. Тот, немного капризничая, ускользнул от Мэри, но, всё же сжалившись над промокшей девушкой, поддался ей. О Коннел закрыла зонт и вбежала в дом, ветер изъявил желание последовать за ней, но Мэри закрыла перед ним дверь. Девушка улыбнулась, вновь, раскрыла зонт и, оставив его сушиться в гостиной, порхающей походкой, отправилась на второй этаж.

Мэри осторожно вошла в комнату Джеймса Фокса и улыбнулась. Молодой человек всё так же лежал на кровати. Неподвижность его тела иногда сменялась судорогами, а состояние мышц колебалось от сильного сокращения до полного расслабления. Дыхание ещё было далеко не стабильным, но артериальное давление и температура тела постепенно приходили в норму.

– Доброе утро, Джеймс, – поздоровалась Мэри и сменила немного повядшие цветы в вазе на свежий букет. – Как ты? Что за глупые вопросы я задаю? – засмеялась девушка. – Конечно, отлично.

Мэри провела рукой по чёрным волосам Джеймса, вместе с её длинными пальчиками по лицу Джеймса ласково пробежал луч яркого солнца.

– Вот здорово, – улыбнулась Мэри и посмотрела на занавешенное окно, через которое и пыталось пробиться солнце. – Дождь уже закончился.

Девушка быстрым шагом приблизилась к окну и резко открыла занавески. Солнце в ту же секунду ворвалось в помещение и оживило его.

– Джеймс, я открою окно, чтобы ты ощутил, как прекрасен воздух после дождя, – Мэри посмотрела на молодого человека, будто получила его одобрение и отворила окно.

Свежий, прохладный, разряженный морской воздух «Изумрудного острова» тот же час наполнил собой комнату. Вдруг приборы, подключённые к Джеймсу, начали издавать пищащие звуки. Мэри обернулась, посмотрела на монитор, пульс Джеймса значительно увеличился, сам же молодой человек начал шевелить конечностями, и это были не конвульсии, и не беспорядочное сокращение мышц, тело Фокса стало слушаться его. Кома переходила из третей степени во вторую.

– Джеймс, Джеймс, о Боже, это чудо, – Мэри подбежала к парню.

Но вдруг давление, пульс и температура тела стали постепенно падать, Джеймс вновь перестал дышать самостоятельно.

– Джеймс, Джеймс, – Мэри была напугана. Она не могла понять, что происходило. Всё, что ей оставалось делать, чтобы спасти Фокса – это вновь подключить его к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Девушка так и поступила.

– Дыши, мой хороший, только не умирай, – Мэри надела на лицо Джеймса кислородную маску. – Боже, прошу тебя, пожалуйста, – по щекам девушки потекли слёзы. Одной рукой она вытирала их поток, а другой сжимала руку Фокса. – Прошу тебя, Джеймс, не уходи, не оставляй меня.

Фокс в ответ сжал ладонь О Коннел. Девушка резко перестала плакать и бросила взгляд на монитор. Давление, пульс и температура вернулись в норму. Мэри убрала с лица Джеймса кислородную маску. Музыкант вновь мог дышать самостоятельно.