За гранью реальности. Объяснение необъяснимого

Прошло еще 10 лет. Однажды в квартире профессора раздался звонок. Позвонил его лучший друг и рассказал, что один их общий знакомый, молодой, но очень влиятельный чиновник подсунул другу такую свинью, что его дальнейшее пребывание в СССР становится небезопасным, придется эмигрировать в США. Это означало разлуку навсегда, ибо в те времена возврата назад не было. Гулиа лишался одного из самых близких людей. Он в бешенстве грохнул кулаком по столу и крикнул:

— Да чтоб он сдох, падла!

В этот момент опять наступило состояние тишины, полутьмы и безвременья, и Гулиа, как потом рассказывал его друг, «электронным голосом» добавил:

–.. от апоплексического удара!..

Никогда раньше в своей жизни Нурбей Владимирович этот архаичный термин не произносил и даже точно не знал, что он обозначает. А в понедельник утром узнал: молодой чиновник умер от тяжелого инсульта.

Между прочим, роковой срок в 10 лет только что миновал, и я теперь даже боюсь общаться с Гулией: вдруг рассердишь его невзначай? Или книга эта ему не понравится.

Спаси и сохрани!

История 28 Телепортация профессора

Эта история также приключилась с профессором Гулиа в восьмидесятых годах прошлого века. Жил тогда профессор на Таганке, а любовница его — в Крылатском. И поехал профессор к ней встречать Новый год, будучи изрядно подшофе. Случилось так, что Гулиа со своей дамой поссорился. Дама ударила профессора веником и стала его выгонять. И тогда, чтобы не уходить, профессор надел шубу и прямо в одежде залез в наполовину наполненную ванну. Расчет его был прост: в тридцатиградусный мороз дама не выгонит мокрого человека на улицу. Потому что в тридцатиградусный мороз мокрый и пьяный человек замерзнет и умрет.

Но Гулиа недооценил женского жестокосердия. Эта сука профессора таки выгнала! За 15 минут до Нового года! Без гроша в кармане! Далеко от метро! На совершенно пустую, ввиду Нового года, улицу.

Мороз прихватил мокрую шубу, профессор сел на скамейку и забылся.

Очнулся он, лежа на полу, на половичке в коридоре своей квартиры на Таганке. С шубы стекала на пол теплая вода, а радио передавало бой курантов — Новый год! Едва сбросив мокрую шубу, профессор подошел к телефону и набрал номер квартиры в Крылатском. Позвонил выгнавшей его любовнице. Она подняла трубку.

Выяснилось, что, выгнав мокрого профессора на мороз, женщина сообразила, чем это может закончиться, накинула что-то и побежала во двор искать умирающего гения российской механики, чтобы втащить его обратно в тепло. Обежав дом и осмотрев все лавочки и телефонные будки, женщина Гулию не нашла и прибежала домой, рассудив, что профессор, наверное, уже вернулся к ней в квартиру, пока она тут бегала. И как раз раздался его звонок.

— Ты где? — встревоженно спросила женщина.

— Дома, на Таганке, — ответил гений.

— Врешь! — зашипела женщина. — Из будки звонишь! Но я осмотрела все телефонные будки в округе!

— Не веришь — перезвони мне домой, — ответил пьяненький профессор.

Женщина перезвонила и убедилась. Она была поражена.

— Да я и сам не могу объяснить себе этой телепортации, — ломает голову Нурбей Владимирович. — Из Крылатского добраться до Таганки за 10–15 минут (а еще нужно подняться к себе и открыть дверь) можно только на вертолете! Как я оказался дома? Вода с меня стекала еще теплая!.. После этого я вспомнил, что такой случай со мной однажды уже был!

Действительно, случай был. И тоже по пьяни. Тогда профессор не придал случившемуся особого значения.

…Моторка, на которой плыл Гулиа с еще одним парнем, налетела на топляк. Винт срезало, и неуправляемую лодку прибило к волжскому острову. Хозяин лодки решил спуститься на ней вниз по течению, чтобы отремонтироваться и потом вернуться за профессором. А профессор остался ждать на острове.

Лагерь профессора, где он с компанией отдыхал, находился на противоположном берегу — аккурат напротив острова. Но доплыть нечего было и думать!.. Волга в тех местах очень широка. Да еще вода холодная. А профессор был, как водится, выпивши. По этим трем обстоятельствам он решил не рисковать, пытаясь добраться до лагеря вплавь. Тем более что проплыть пришлось бы не два километра по прямой, а, с учетом течения, которое неминуемо снесло бы плывущего человека, много больше.

Меж тем время шло, темнело. Гулиа стал замерзать. А дальше — провал в памяти.

Очнулся он, лежа на берегу. Прямо у лагеря.

— Тогда я подумал: чего по пьяни не сделаешь! Но после случая в Москве на Новый год задумался.

История 28-а Детство героя

Вы будете смеяться, но это опять история про Гулиа. Удивительный человек! Любимчик Бога. Такие люди и есть главная ценность на нашей планете. Но к делу. По моей просьбе Гулиа начал писать мемуары — подробный рассказ о своей потрясающей, наполненной самыми невероятными событиями жизни. Один эпизод из его воспоминаний я здесь и приведу.