За гранью реальности...

Под камнем, что-то было, и недолго думая, я подняла находку. Как следует потерев краем платья, очистила её от грязи. И вот, весь тоннель осветился ярким светом. Он шёл от прозрачной красной капли, что я, держала в руках.

— Ооооххх! — раздался дружный вздох восхищения. Дварфы стояли с разинутыми ртами и широко открытыми глазами.

— Кровь Матери всего Сущего! — прошептал Крепкорук. — Тебе безумно повезло Миланика! Ты, нашла каплю крови самой богини. Оооо!

В моих руках лежал и светился хрустальный камень, похожий на каплю, но всего лишь — камень.

— Тебе нужно обратиться к Лунным эльфам! — посоветовал дварф. — Кровь Матери имеет чудесные свойства! Её изредка находят в разных частях света, и каждая капля — бесценна!

— Верю, конечно, ребята! Но, а пока, она послужит нам лампочкой!

— Чем — чем? — не поняли они.

— Ой! Что-то я, не то ляпнула. — Ладно, очень ярким светильником! — ответила я, и положила камень на прикреплённый к стене фонарь.

Красотища! Светло и удобно работать.

Норак был отличным мастером, кувалда в его руках поднималась и с силой опускалась на камни. От могучих ударов они крошились в щебень, а я лопатой бросала их на тачку.

Один, из таких ударов дварфа разломил здоровенную глыбу, из которой, к моим ногам, упало что-то блестящее. Не успела я протянуть руку, как Норак быстро схватил это и стал разглядывать.

— Эй, народ! Смотрите! Мы с Миланикой нашли древний артефакт! — закричал он на весь тоннель во всё горло.

Все дварфы очень любопытны, больше всего, они любят ковать и заниматься археологическими раскопками. И вот, вокруг нас столпились все участники отряда, а дварф хвастун взял нож и начал старательно счищать мусор с находки.

Крепкорук, тоже заглянул через плечо Норака, подняв повыше свой фонарь. И тут, я увидела, как у него округлились глаза. Губы затряслись, и он, наконец-то заорал: — Брось! Немедленно брось на землю! — но было уже поздно.

В руках Норака Изгнанника на свет появилась очищенная золотая пластина с выбитыми на ней рунами на неизвестном мне языке. В ярком свете капли я увидела, как побледнели и резко отшатнулись все дварфы.

Норак перестал разглядывать пластину, и обернувшись к Дорну удивлённо спросил: — Чего орёшь-то?

Вспышка света на мгновение ослепила всех нас, а дварф охнул и посмотрел на свои руки. — Что происходит? — в его голосе звучал неподдельный страх. Пластина упала на пол, руки дварфа вытянулись, спина искривилась, и он стал покрываться шерстью. На наших глазах молодой дварф деградировал и превратился в… не знаю в кого, наверное, в первобытного дварфа.

— Спасите! — успел прошептать он, и трансформация продолжилась. Через минуту всё закончилось.

Все мы стояли, прилипнув спиной к стенам тоннеля, страшась подойти или прикоснуться к лежащему на полу древнему и опасному артефакту. А в центре прохода стояла массивная глыба камня.

— Дорн! Что это было? — первой отошла от произошедшего я.

— Никому не подходить и не прикасаться к пластине! — строго приказал он.

— Давайте присядем, передохнём, а я поведаю Миланике одну из легенд дварфийского народа.

Вокруг было много камней, на которые мы все расселись, и Дорн начал рассказывать.

— В давние времена на Даре появилась молодая раса дварфов, которую интересовало лишь материальное благо. Они добывали из недр земли драгоценные камни и металлы. Наши предки были жадными и безрассудными в своих поисках.

И вот однажды во время раскопок была найдена Священная книга магических обрядов «Арваведа». Прочитав её, дварфы узнали, что они дети Богини-Матери и Бога-Отца. Они захотели возвыситься над всеми другими созданиями родителей, и узнать больше.

Выбрав себе для поклонения Отца Небесного, дварфы стали искать секреты и знания Древних по всему свету. Многие из них были прокляты и погибли, ведь дар жизни Богини Матери принадлежит всем её созданиям, а отрёкшись от неё, дварфы попали в опалу.

И тогда, наши предки поклялись измениться. Испросив прощения у Матери всего Сущего, они подружились с камнем, научились обрабатывать руду и стали лучшими кузнецами в мире.

Но от археологии всё же не смогли отказаться. Мы до сих пор уважаем клятвы предков и не прикасаемся ни к чему, что отмечено знаком богини.

Показав взглядом на пластину, он добавил: — Все мы дети Матери, а этот артефакт её древнее наследие. Рассердившись на нас, Матерь прокляла оставленные для своих детей — дварфов знания. Коснувшись пластины, Норак активировал проклятье, и назад его не вернуть.

Теперь ясно, что за беда тут приключилась. Дорн поднялся и подошёл ко мне.

— Миланика, я вновь прошу тебя об одолжении: из нас, только Ты можешь коснуться артефакта. Подними и спрячь, пожалуйста, золотую пластину. Не показывай её никому и не разрешай трогать. Теперь — она твоя!

По моим щекам текли слёзы. До чего же жаль Норака Изгнанника. Он был хорошим дварфом.

Думаю, Дорн прав, лучше я пропаду, чем они. Я точно оживлюсь, а вот погибшие в моём сценарии НПС — нет. Может они, и будут живы для других игроков, но для меня умрут навсегда, а я этого не хочу!

Я наклонилась и подняла злосчастную штуку. В тот же миг мир вокруг померк.