За гранью: рядом с тобой

В очередной раз Клэр выкинуло в своё тело, и первым делом она принялась вдыхать необходимый кислород, содрогаясь. Когда она опустила взгляд, то сильно удивилась своей руке, перемотанной чистым бинтом, а ещё пластырю на месте, где её полоснули ножом. Человек сдержал данное ей обещание? Клэр огляделась: вокруг было тихо и пусто. Её одолела жуткая слабость: в голове как будто сверлили, но приглушённо, всё тело ныло, глаза прикрывались.

Клэр задумалась над вопросом о том, когда она спала в последний раз? Её мысли плыли, Клэр ослабевала и поспешно уснула, свесив голову.

Спать в такой позе жутко неудобно. Именно поэтому Клэр выбросило из сна спустя пару часов, и при этом у неё стала ломить шея. Клэр покрутила головой, стараясь расслабить мышцы, но всё тело тяжело переживало все измывательства над собой. Как же Клэр хотелось сейчас прилечь на мягкую постель, а не быть прикованной к жутко неудобному стулу, с которым она уже успела породниться за пару дней. Тело кричало о потребности в комфорте, но сон был сильнее, и Клэр вновь отправилась в царство Морфея. Постоянно приходилось просыпаться и разминать шею, и от этого голова гудела.

***

– О, он её перебинтовал! Во прикол!

Клэр резко содрогнулась от гнусавого голоса рядом с собой и открыла глаза. Последний час она лишь дремала, то и дело просыпаясь.

Мужчина рядом с ней оскалился, оглянувшись на товарищей, в сумме в помещении их было пять. Клэр сжала челюсти, понимая, что происходит: похоже, они пришли поглазеть на зверушку.

– Как же ты ещё не сдохла? Зачем он тебя держит здесь? Лечит вдобавок? – хохотнул он. У него был прикрыт один глаз и взгляд сумасшедшего, отчего Клэр одолевал морозящий кожу страх. – Что он с тобой тут наедине делает? – противно заулыбался мужчина, вновь ища поддержки у своих. Один из них, коренастый, тут же оказался рядом, и от запаха перегара Клэр зажмурилась.

– Ох какая леди, – загоготал он. – Колись, что вы тут с ним делаете.

– Где Человек? – процедила Клэр. – Я буду только с ним разговаривать. У нас дело.

– Вот как? – Одноглазый был ошарашен. – Дело у вас! Мы тоже хотим такого дела!

У Клэр словно что-то остроконечное в горле застыло, когда она увидела, как возле неё все пятеро хищно засмеялись. Ей хотелось думать, что всё не взаправду, что это сон. Но, видимо, участи не избежать. Что не удалось Чарльзу, то удастся им. Как же хотелось просто рыдать и ждать спасения.

– Сосёшь хорошо? – Один схватил её за волосы и резко оттянул голову Клэр назад, отчего она вскрикнула.

– Только попробуй. Я кусаюсь хорошо, – выплюнула она эти слова, удивляясь, как хватало храбрости нарываться. Видимо, уже терять было нечего. Умирала два раза.

– Ого, вот это дикая необузданная сучка! – рявкнул другой, поднимая с пола кусок верёвки. Он подошёл сзади и стал душить Клэр. – Так у тебя будут силы кусаться? А? Сука.

Клэр мечталось, чтобы она вновь умерла, но мужчина резко отпустил её шею; Клэр вновь часто-часто задышала: удушение было диким аттракционом, к которому она не могла привыкнуть. Что может быть хуже, чем испытывать предсмертные мучения раз за разом?

– Она нарывается, я смотрю. Дай-ка твой любимый нож. – Одноглазый надменно улыбнулся и взял у своего товарища острый армейский нож. – Как тебе такое? – Он подставил оружие к её горлу. – Что-то она слишком одетая. Разденем её.

У Клэр помутнело в глазах, когда она поняла, как рвут ткань и с неё ножом срывают блузку так, что пуговицы отлетели в сторону. Всё было столь грубо, что оставались порезы на коже. Клэр еле сдерживала слёзы, ей не хотелось срываться, но сил совсем не оставалось. Дальше только хуже.

Клэр ощутила себя никем, когда куча рук стала её лапать, сжимать грудь, причём до сильной боли, тянуть её тело во все стороны, рвать волосы, давить на глаза, а затем кто-то просто кулаком дал ей в нос, на несколько мгновений вырубив. Клэр почувствовала, как из носа потекла жидкость; голова, ранее гудящая, теперь разрывалась от боли. Казалось, ещё немного, и Клэр испустит дух, но это был не конец. Ей представлялось, что слишком сильное давление на грудь – это больно, но вот удары ножом – это было запредельно. Клэр осознала в тот миг, что все остальные издевательства поблекли перед этим, потому что яркие вспышки агонии под закрытыми веками и душераздирающий крик, сорвавшийся с губ, показали ей, что боль может быть намного острее.

– Чувствительное место, да?

Клэр с трудом слышала слова, она еле-еле держала глаза открытыми, расплывчато видела людей перед ней. От второго пореза, более глубокого, она заорала ещё более истошно, теперь вовсю рыдая.

– Ого, кажется, сломалась, – расхохотался кто-то справа от неё. Клэр была готова упасть в обморок, когда в разных частях тела стали появляться новые очаги боли от острых лезвий. Её радовало лишь одно: она не видела себя со стороны, не наблюдала изуродованного тела. Не видела, как с груди лила кровь, как рёбра сияли алым. Ещё и удар в рану на боку – Клэр вновь громко заорала, уже больше не сдерживаясь.