За гранью (СИ)

Я удивленно смотрела на него. Почему, интересно, не хочется? Наверняка, думает, что я не справлюсь и не смогу жить самостоятельно. Видимо, он считает, что в ответе за тех, кого приручил… Я для него питомец, которого нужно кормить, оберегать и следить, чтобы ничего не натворил. Горечь затопила изнутри удушливой волной. Казалось, она разъедает внутренности, причиняя боль.

— Ты очень помог мне. Вернул к жизни. Сделал так, чтобы я ни в чем не нуждалась. Но, думаю, хватит злоупотреблять твоим гостеприимством. У тебя своя жизнь, у меня своя. Нам пора разойтись в разные стороны и не мешать друг другу.

Ник надолго замолчал, словно пытаясь переварить эту информацию. Просто стоял и смотрел в темное окно, не шевелясь и застыв каменным изваянием. Я с трудом проглотила ком в горле, мешающий нормально дышать.

— Ладно, — он, наконец, повернулся в мою сторону. — Куда ты планируешь уехать?

— Куда? — я растерялась. — Еще не знаю…

— Кем будешь работать?

— Тоже не знаю, — я опустила голову, теребя поясок от халата. — Я могла бы… могла бы мыть полы или быть официанткой.

Ник с досадой вздохнул.

— Я ведь дал тебе карту, чтобы ты покупала все, что хочешь, но ты даже не тратишь ничего! Объясни пожалуйста, зачем тебе понадобилось мыть полы?

— Мне не нужны твои деньги!

— Елена, какая муха тебя укусила? — Ник начинал злиться.

— Ядовитая, — я неуклюже спустилась с высокого стула. — Ты поможешь или нет? Если нет, то я пойду к Питеру и попрошу, чтобы взял меня на работу. И даже не вздумай мешать мне!

— Я помогу, — еле слышно произнес он, отворачиваясь.

***

Прошло три дня. Ник исчез. Ушел ночью, словно призрак, и больше не появился. Я не знала, куда он пропал, оставалось только строить догадки. Назойливые мысли лезли в голову и лишали покоя. Где он может быть? Что вообще происходит?

Я не выходила из квартиры. Не хотела никого видеть, даже Бэт. Просто бродила из угла в угол, как грустное привидение, и прислушивалась, не стукнет ли входная дверь.

Есть не хотелось. Спать не получалось. Мучила пульсирующая головная боль, с которой не помогло справиться никакое лекарство. Одно стало понятно точно — я безумно скучаю. Ника не было всего три дня, а мне уже хотелось лезть на стену. Я горько усмехнулась. И как я собираюсь жить одна? Похоже, все-таки погорячилась…

Ник вернулся вечером, уставший, осунувшийся. Бросил на пол в прихожей дорожную сумку и прошел в мою комнату.

Я поднялась с кровати, чувствуя, как задрожали руки и лихорадочно заколотилось сердце. Он остановился в дверном проеме. Я невольно замерла, стараясь не смотреть ему в глаза. Он хочет поговорить? О чем? Вряд ли скажет, что мы запутались, и предложит начать все сначала.

— Елена, — тихо произнес Ник. — Присядь, мне нужно буквально пару минут.

Сердце ухнуло куда-то вниз и сжалось в предчувствии беды. Я села на кровать, сжав дрожащие руки в кулаки.

— Ты была права, — тихо произнес Ник, глядя куда-то в ночное небо за окном. — Я не хотел замечать, что тебе здесь плохо. Одиноко. Грустно. Но теперь стало понятно, что мы с тобой уже давно живем в разных измерениях. Мы отдалились друг от друга, стали совсем чужими.

Его слова больно царапнули изнутри. Я опустила голову, пряча от него глаза. В груди тоскливо заныло. Я медленно втянула воздух в легкие и выпустила его обратно. Только не плакать! Не сейчас… Я сильная. И пусть душа разорвана в клочья и истекает кровью, все равно. Потом. Все слезы потом.

— Я купил тебе на материке небольшой дом, — произнес он, так же, как и я, избегая встречаться со мною взглядом. — Там же открыл счет в банке на твое имя. Я буду пополнять его, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Мне все равно негде их тратить! — он горько усмехнулся.

— Спасибо…

Я зажмурилась, борясь из последних сил с отчаянием, сдавившим горло. Боль разрасталась внутри, грозя поглотить меня с головой. Дыхание превратилось в судорожные короткие вздохи.

— Завтра на рассвете нас будет ждать паром, — спокойно произнес он. — У тебя есть время, чтобы собрать свои вещи.

Я кивнула, не поднимая головы. Ник вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь. Мое тело дрожало, словно в лихорадке, пытаясь подавить боль, рвущую внутренности. Хотелось кричать. Кричать, что есть мочи, чтобы выпустить ее. Но даже этого я не могла сейчас себе позволить, пока он здесь. Он может зайти и понять, насколько мне плохо. Увидеть, что я слаба. Что я переживаю из-за разлуки с ним. Нет. Не буду унижаться. Ему плевать на меня. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу…

Тихо стукнула входная дверь, и отчаяние просто оглушило, накрыв ледяным куполом. Он ушел. Снова. Ушел к ней… Для нее теперь будет его улыбка и озорные искорки в глазах. Для нее тепло рук и его любовь. Не для меня. Мне он ничего не оставил.