За Гранью (СИ)

Ладно, если нет явного входа, значит должен быть потайной. Например, лаз. В полу. Я начала ползать по земле в поисках прохода, может, вход в подвал, не обращая внимания на боль в руках, я шарила и шарила по земле, ползая вокруг дома, старательно разгребая опавшие листья, мелкие веточки и прочий природный мусор. Да! Вот он проход! Забит досками. Быстро очистила пространство вокруг, теперь самое тяжелое — нужно оторвать хотя бы одну. Ну, давай же, поддавайся! Ну же, нуу! Да! Получилось. Правда, я отлетела с этой доской на метр назад, разодрав спину. Но это мелочи, теперь я могу попасть внутрь. Отверстие оказалось очень узким для меня, но оторвать даже одну доску было настолько трудно, что возиться с еще одной не стала. Кряхтя, и, конечно, ободрав все, что не ободрала раньше, я влезла внутрь. По лазу высотой не больше метра пробралась вперед. Последнее препятствие — люк наверх. На грязном земляном полу, усыпанном барахлом, лежал мальчик лет шести. Руки и ноги связаны. Вид изможденный. Увидев меня, он немного отпрянул, очевидно испугавшись. Плакать перестал, только смотрел все более настороженно.

— Не знаю, как ты сюда попал, но меня тебе бояться не нужно.

Приблизившись, подняла мальчика на руки и подошла к отверстию в полу. Нет, так не спуститься, нужно его развязать. Как бы не хотелось убраться отсюда поскорее, придется потратить на это время.

— Vohor tyi?[2]

— Извини, дружок, я тебя не понимаю, — улыбнулась как можно мягче.

Так, что мы имеем? Нож остался в корзине с грибами. А без него эти чертовы узлы никак не поддаются! Ощущение, что они будто сильнее затягиваются, сколько я ни стараюсь их развязать. Еще и веревка жутко колючая. Ободрала руки в кровь, и она стала попадать на веревки, окрашивая в грязно-красный цвет. Провозилась довольно долго, так что путы уже буквально пропитались моей кровью, и теперь будто бы стали поддаваться. Помогая себе зубами, смогла развязать один узел на ногах. Дальше дело пошло, и не прошло и пары минут, как ноги мальчика были свободны. Решила, что важнее убраться отсюда подальше, а руки можно развязать и в другом месте.

— Нам нужно уходить отсюда, — глядя ему в глаза, медленно проговорила я, — ты меня понимаешь?

В ответ мальчик лишь покачал головой. Все это время он настороженно следил за моими действиями.

Так. Понятно, что ничего не понятно.

— Я прыгаю первая, — знаками дублирую то, что говорю, вроде понимает, — потом ты.

Кивок.

Спрыгнула вниз и приготовилась ловить. Мальчик просто свалился мне в руки. Ох! Встав и снова поддерживая его, пошли по туннелю и вскоре выбрались наружу. Тратить время на маскировку открытого лаза не стала. Мальчик слаб, еле держится на ногах, нужно уйти как можно дальше отсюда. Нести его я не смогу, у самой сил не осталось. Пока я действовала под действием огромных доз адреналина в крови. Не хотелось в этом признаваться, но было очень страшно.

Мы стали углубляться в лес. Я постоянно прислушивалась. Но вокруг стояла тишина, не слышно ни птиц, ни зверей. Когда мне показалось, что отошли мы уже довольно далеко, решила закончить с веревками, которыми все еще были связаны руки паренька и, заодно, немного передохнуть. Мы сели под деревом. Уф. Сил катастрофически мало. Я снова долго провозилась с путами, но, наконец, узлы поддались. Веревку бросать не рискнула и спрятала ее в карман. Не хочу оставлять следы. Мальчик бессильно склонил голову, он не разговаривал, наверняка, просто на грани. Это же ребенок. Сколько он пролежал на сырой земле в этом сарае? Что за нелюди могли так поступить?

— Нужно двигаться дальше. Здесь нас легко найти. Ты можешь идти? Еще хотя бы немного? — знаками изобразила движение вперед.

Он кивнул, даже не пытаясь говорить.