За гранью снов (СИ)

- Здесь всё продается, Каролла, - запоздало ответила она на мой вопрос, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, и остановилась в дверях. - Всё, что движется, пользуется особенным спросом.

Я уставилась на нее, приоткрыв рот.

- Что за бесчеловечность! – невольно вырвалось у меня. - Как можно было допустить подобный бес...

И в мгновение ока оказалась прижатой спиной к холодной стене.

Мария, стиснув ладонями мои щеки, зашипела в лицо:

- Не стоит здесь говорить о человечности, ты и понятия не имеешь о значении этого слова здесь! - она наклонилась ко мне еще ниже, так низко, что ее горячее дыхание едва не проникало внутрь меня. - Здесь нет человечности, гуманности, совести, жалости… Какие еще слова прячутся в твоем лексиконе? - она сильно сжала мой подбородок, и я поморщилась. - Здесь есть лишь жесткость, безжалостность и насилие в любом, даже самом жутком своем проявлении. Балом здесь правит лишь один закон, - закон подчинения! Своему господину, ибо только он один теперь будет решать, жить тебе или умереть, - она с силой дернула мой подбородок и отстранилась. - Забудь о том, что ты знала, что видела, о чем слышала раньше, все это осталось в прошлом. Ты туда никогда не вернешься, - ее темные глаза, казалось, стали еще темнее. - Это - другой мир, деточка. Твоя жизнь здесь не стоит ни гроша, и вскоре тебе придется в этом убедиться. Всё поняла?! – рыкнула она мне в лицо и отстранилась лишь тогда, когда я зачарованно кивнула.

Сильно и больно дернув меня за руку, она потянула меня к ложу Скупщиков, чтобы подготовить к аукциону. И я смиренно последовала за ней, понимая, что у меня просто нет выбора.

К аукциону меня нарядили чуть не как новогоднюю елку. Разукрасили, как импортную игрушку, как куклу, выставленную на продажу!.. И мне лишний раз пришлось напомнить себе, что я и так выставлена на продажу. Какому-то озабоченному ублюдку, извращенцу...

Осмотрев с ног до головы мою худенькую фигурку, облаченную в столь откровенный наряд, состоящий из полупрозрачной, летящей накидки, напоминавшей пеньюар, лилового цвета, Вальтер, навестивший меня перед выходом на Арену, сказал, чтобы волосы оставили распущенными по плечам и спине.

- Они должны будут привлечь покупателей, - пояснил он для Марии, придирчиво оглядывая меня. – Сделаем на это ставку, вдруг не прогадаем, - он пожал плечами. – Только лицо у нее слишком бледное... – проворчал он, жестко хватая меня за подбородок. – И этот шрам на полщеки, - поморщился он. - Ну, ладно, что сделано, то сделано, - выдохнул он и, дав своей подчиненной последние указания, вышел из комнаты.

Мария подошла ко мне и приказала сесть в кресло. Начала расчесывать мои волосы.

Мое сердце бешено стучало в груди, готовое вот-вот вырваться наружу. Ладони вспотели.

- Кому меня продадут? – гортанным шепотом спросила я, не глядя на девушку и до боли сжимая ладони.

- Я не знаю, - коротко бросила та. - Кто даст больше.

Я сглотнула и поджала губы, стараясь выровнять участившееся дыхание.

- Князей сегодня на аукционе нет, - сказала она, бросив на меня быстрый взгляд. – Но тебе и не стоило рассчитывать на то, что кто-то из них может позариться на тебя. Слишком ты... не такая, как им нравится, - она пожала плечами. – Хотя, кто знает, что у них на уме.

- А кто... сегодня есть? – отважилась спросить я.

- В основном мелкие торговцы, промышленники, кое-кто из дворянства и местной элиты.

Я снова сглотнула. Одним словом, - извращенцы высшего сорта!

Может быть, еще есть возможность?..

Но возможности не оказалось. Словно догадавшись, о чем я думаю, Мария заставила меня встать.

- Пошли, - сказала она жестко. – Твой выход.

Все, происходившее в течение следующих десяти минут, я помню смутно. Огромная арена, отчего-то напомнившая мне Колизей наличием зрительных мест по окружности. Целая толпа народа, слившаяся в одно серой пятно, сотни плотоядных мужских и женских глаз, скользящих по мне липкими взглядами.

И голос ведущего аукциона. Громкий, звучный, противный, он резал мне слух, и я хотела зажмуриться.

- Лот номер 1831, дамы и господа!

Лот номер 1831?! Товар, выставленный на витрину магазина!

Все в моей душе перевернулось от этих слов. Я дернулась, покачнулась, едва не упав, но чудом устояла на ногах. Сжалась, втянув плечи, и испуганно пробежала взглядом по собравшимся вокруг меня людям.

- Девушка брюнетка двадцати четырех лет от роду, глаза зеленые, рост сто шестьдесят сантиметров, - продолжал руководитель аукциона. - Начальная цена - одна серебряная монета!

- Одна серебряная монета! – раздался из толпы мужской голос.

Я вздрогнула, стараясь выхватить мужскую фигуру, заявившую начальную стоимость.

- Две монеты серебром, - последовала тут же иная заявка, более спокойным, размеренным тоном.

- Две монеты, дамы и господа! Кто даст больше? Ну же, кто больше? Девушка, брюнетка...

- Три монеты!

Я снова вздрогнула, тяжелое дыхание вырывалось изо рта.

- У нас есть три монеты от господина Сайласа! – воскликнул руководитель аукциона. – Кто даст больше? Посмотрите, какие у нее великолепные волосы! – он подошел ко мне и дотронулся до них руками, потянув.