За гранью снов (СИ)

- А так? - зашептала она ему на ухо, прикусывая мочку и обнимая мужчину со спины, поглаживая его грудь, спрятанную под черной шелковой рубашкой и желая потрогать его кожу тонкими пальчиками.

- Никак, - ответил Князь, выворачиваясь из ее рук и отходя к столу. - Извини, у меня нет настроения.

Холодно, очень холодно и жестоко. Обида, смешанная с гневом, поднялась в Софии горячей волной, застилая глаза.

Отвергнутая женщина, - что может быть опаснее?

Отвергнутая женщина, строившая планы и не привыкшая проигрывать, - что может быть страшнее?

Взяв себя в руки, она едко усмехнулась и сделала медленный шаг в его сторону.

- Значит, вот как? - вскинула подбородок. - А можно узнать имя твоего настроения?

- София, - устало выговорил Штефан, не глядя на нее, - не начинай.

Его предупреждение, сказанное тихо, но твердо, она проигнорировала.

- Дай-ка, угадаю, - она сделала к нему еще один шаг, продолжая цинично кривиться. - Наверное, Кара?

- София, - с тихой яростью предупредил ее Штефан вновь.

- А что такое, Штефан? - с вызовом бросила она ему. - Не хочешь слышать правду? А кто же тебе ее еще расскажет? Все боятся.

- А ты не боишься? - пронзил он ее холодом серо-голубых глаз.

- А ты что-то сделаешь мне? - вызывающе спросила она.

Он промолчал, в ответ лишь смерив ее взглядом, в котором плескалась растопленная ярость.

- А что же, Штефан, рабыне позволено бывать в твоей постели, а мне нет? - продолжила София. - Рабыне дозволено ублажать хозяина, а аристократке нужно ждать своей очереди?

- София, - ледяным тоном оборвал ее Штефан, - мне кажется, ты забываешься.

- Я? - вскинула девушка светлые бровки. Голос ее дрожал от едва сдерживаемого гнева. - А этой девке позволено больше, чем мне! Она, наверное, уже вольную от тебя получила? - она не обратила внимания на то, как сжались его кулаки. - И в чем ее секрет, а, Штефан? Член сосет лучше, или что?!

Кэйвано молчал, плотно сжав губы. Но его поза, лицо мрачнее тучи, сверкающие глаза и плотно сжатые губы, явно говорили о том, что он едва себя сдерживает. И София поняла, что зерно из ее слов падает на благодатную почву. Он воспримет всё именно так, как должен принять. Как она ожидает.

- Взяла тебя в обороты, Штефан? - усмехнулась София, горько усмехнувшись. - Что, правда?

Тот пронзил ее ледяным взглядом. Спокойный, равнодушный, безупречно безразличный. Казалось...

- Никто мне не указ, София, - отрезал Штефан. - И ты прекрасно это знаешь.

- Я уже начинаю сомневаться в этом. Ты променял меня на какую-то шлюшку, это уже о многом говорит!

- Что бесит тебя больше, София, в твоих предположениях? - сощурился Князь. - То, что это рабыня, или то, что она заняла твое место?

Его слова ее задели, больно ранили, даже оставили след, но она не поперхнулась ими, выдержав удар.

- Мое место? - она рассмеялась, злостно, цинично, и ее звонкий голос раскатистым эхом отозвался в потолке. - Но, Штефан, мое место свободно. Когда ты наиграешься и поймешь это, еще попросишь у меня прощения, - она уверенно подошла к нему и заглянула ему в глаза. - Только, пожалуйста, не заиграйся.

Он молчал, стиснув зубы так, что на скулах заходили желваки.

- Помни о том, кто ты, и что ты делаешь, - сказала София и сделала шаг назад. Продолжила играть с ним на его же нервах. Знала, куда бить и как больнее всего это делать. - Подумать только, рабыня? – смех превратился в оглушительный хохот. – Что, обычная рабыня укротила и твой гнев тоже? – прямой взгляд глаза в глаза, но истинная аристократка не дрогнула и не согнулась под напором ярости, что блеснула в серо-голубых глазах Князя. - Никогда бы не подумала о тебе такого, - проронила она. Подошла к Штефану вновь и прошептала: - Грозный тигр стал котенком в умелых руках рабыни? – коснулась губами его уха, но на лице Кэйвано не дрогнул ни один мускул. - Шлюха укротила сластолюбца? Вот уж новость! Для первых полос газет, - и, цинично усмехнувшись уголками губ, отстранилась, очень медленно, вальяжно, встретилась глазами с яростью демонского взгляда и процедила: - А что дальше, Штефан? Пустишь ее не только в свою постель, но и в свою жизнь?

И, не дожидаясь ответа, стремительно отшатнулась и коротко бросила, повернувшись к Кэйвано спиной:

- Не провожай, я отлично знаю дорогу.

Штефан не проронил ни единого слова даже в момент, когда за Софией захлопнулась дверь, пустыми, остекленевшими глазами вглядываясь в пустоту перед собой. Холодная неприступная крепость изо льда. Которая в этот миг дала трещину.

А леди Бодлер ликовала, растягивая губы в улыбке: она добилась ровно того результата, которого ждала.

Штефан Кэйвано принадлежит ей. И только ей. Никому, и тем более, не рабыне, пытаться посягнуть на него.

Бросившая вызов, как наживку, и уверенная в своей победе, София неспешно двинулась к выходу.

________________________

21 глава

Неоправданная жестокость