За гранью восприятия

Периметр остался позади, сомнений в этом нет. Но вот солнечный свет поставил в тупик. Я уходил, когда часы показывали половину двенадцатого ночи. Внутри Периметра был от силы полчаса. Плюс время на дорогу, на сборы… Ну еще час. Итого на дворе час ночи. То есть полная темень. А здесь по крайней мере семь утра.

А куда делись шесть часов?

Дойдя до предпоследней ступеньки, оглядел себя, проверил снаряжение и одежду, нашел небольшую дырку под коленом и глубокую царапину на левом ботинке. Больше ничего. Оружие на месте. Кстати о нем…

Я достал пистолет, навернул глушитель, дослал патрой в патронник и сунул «ТТ» за ремень на спине. Сверху прикрыл курткой. Нож, как и прежде, висел слева. Можно выходить. Только куда?

Прильнув к ступеньке, осторожно выглянул за край стены и провел глазами слева направо. Большой двор, огороженный мощным забором. Каменная основа и железные прутья метра два высотой. Десятка три деревьев: яблони, груши и вишни, густой кустарник под забором, справа виден край большого двухэтажного дома. Дальше одноэтажное строение и вроде как сарай.

По двору свободно бродят куры, в стороне от них вышагивает к забору пара гусей, у крыльца дома лежит кошка. Людей не видно.

Что это могло бы значить? Только одно. Периметр сработал, как и его старший брат – Ворота, и перенес меня в иной мир. Потому как ни в Рязани, ни в окрестностях домов такой постройки нет. Помимо этого – не видно столбов электропередачи, а дорога за забором очень похоже накатана колесами не машин, а телег и карет. Выходит – я в другом мире. Опять. Снова!

Мозг отметил этот момент как-то отстраненно, спокойно. И душа не затрепетала, и нервы не дрогнули.

Я перегорел. Совсем. Три перехода Ворот, годы войны и борьбы за выживание, командование подразделениями и частями, хождение по острию лезвия, а потом восемь месяцев отходняка с ежедневными переживаниями и воспоминаниями полностью вытравили любые эмоции относительно всего необычного и невероятного. Все. Лимит удивлений иссяк. Теперь для меня Ворота, Периметры, чужие миры и прочее нечто – только данность. Факт. Как цвет неба, вкус воды, теорема Пифагора…

Нет больше в душе Артура Томилина того трепета и изумления, что царил в первый раз, нет отчаяния и надежды, жгущих нутро, нет радости и волнения от возвращения.

Периметр? Угу. Новый мир? Ладно. Я этого не просил. Раз дали – посмотрим, что за хрень. Пусть, ради любопытства надо рискнуть жизнью. Не впервой.

Отметив сей факт и еще не зная, стоит ли торжествовать по этому поводу, я продолжал наблюдать за двором, не спеша покидать укрытие. Успею. Теперь вообще не стоит спешить. Дверь домой – за спиной. В любой момент можно уйти. Так не будем бежать впереди паровоза…

Первого человека я увидел через пару минут наблюдения. Из-за угла дома вышла женщина средних лет и не спеша пошла к сараю. Длинная, почти до земли юбка, кофта с коротким рукавом, на голове – серый чепчик. На ногах вроде как сандалии. Наряд, прямо скажем, не блещет новизной и покроем. Рабочая одежда, повседневная, старая, удобная.

В руках женщина несла плетеную корзину, судя по положению тела – довольно увесистую. За ней бежал маленький котенок, изредка делая прыжки и нагоняя длинную тень женщины.

Неподалеку от моего убежища рос густой кустарник в рост человека. Выждав еще немного, я осторожно вылез из каменной арки и буквально на четвереньках дополз до кустарника. Присев на корточки, глянул по сторонам.

Место, куда я угодил, очень сильно напоминало дворянскую усадьбу, какие я видел в Аберене, только… посовременнее, что ли. Нет массивных внешних стен, не видно охраны, камнеметов и другой техники.

А каменная арка, где прятался Периметр, была входом в склеп. Старый, давно заброшенный и разрушенный. То ли временем, то ли людьми. Кроме самой арки, есть половина стены, остальное разбито. На земле осколки камней и белое крошево, заросшее травой.

Еще две женщины вышли из одноэтажного здания, одна пошла к сараю, вторая в мою сторону. Их одежда точь-в-точь повторяла наряд первой. Только цвет кофты иной.

Та, что шла ко мне, свернула направо и исчезла за кустарником. Я расслышал ее голос – бубнила под нос. Непонятно что и непонятно на каком языке.

«Что делать? Идти на контакт? Напугаю. И потом, как здесь встречают незваных гостей? Не ножом ли в бок?..»

Поглаживая рукоятку пистолета, я гадал, как быть, когда от дороги послышался мерный стук копыт лошади. Через несколько секунд к воротам усадьбы подъехал всадник на черном жеребце, не снижая скорости, проскочил во двор и осадил коня. Тут же к нему с двух сторон подбежали несколько человек, один поймал повод, второй придержал стремя, третий почтительно склонил голову.

«Откуда они выскочили? – опешил я, жадно глядя на них. – Не было только что никого. Наверное, сидели где-то. Может, в здании, может, за ним. Вот бы я влип, если бы вылез!..»

– Скин, Трибон! – властно крикнул всадник. – Живо всех сюда! Оружие возьмите!

– Мой господин, Ланта брать?

– Я же сказал – всех! Быстро.

Двое из встречающих умчались, третий стоял рядом с всадником, ожидая приказа.

– Как здесь? Тихо?