За гранью возможного (СИ)

И я бы наверно был на ее стороне, если бы не парочка «но». Одним из таких «но» являлся Гельберт, который подтвердил, что такое в принципе возможно, а второе «но» заключалось в том, что в этом варианте все становилось на свои места. Провалы памяти Мел, непонятный риск Гермеса своей ближайшей помощницей, ну и это странная погоня Масиха за нами даже в другом мире. Сомневаюсь, что ради меня он бросил бы все свои дела и помчался неизвестно куда.

— Может и вру, а может и нет. — Равнодушно пожал плечами Масих. — Доказывать вам я ничего не собираюсь. Вы все равно скоро оба умрете.

— Тогда зачем ты решил с нами заговорить? — Агрессивно прошипела Мелинда. Слова обращенного слишком сильно уязвили девушку.

— А вот это уже в-третьих. — Довольно усмехнулся он. — Хотя… Нет. Все же этот ответ будет в-четвертых, а вот в-третьих станет еще один очень любопытный факт. Симон Галилеянин не просто так путешествует один, да и еще редко когда с кем встречается. И дело тут в том, что у этого обращенного есть две спорные черты характера. Он никогда не врет — это раз, и два — он всегда ответит на любой вопрос. Вот такой вот уникальный тип.

— Вы нашли его, и он сказал, где мы. — Хмуро произнес я.

— Верно. — С довольным видом хищник смотрел на меня и явно ожидал наших действий.

— То есть то, что он рассказывал о Создателе и этом храме — это все правда? — Задумчиво спросил я, при этом, судя по реакции Масиха, он и сам не ожидал такого вопроса.

— Однако, не думал, что в этой ситуации вас будет интересовать бред фанатика. — Осуждающе покачав головой, произнес он.

— Вы же говорили, что он всегда говорит правду. — С иронией сказал я, намекая на то, что все его слова могут быть таким же враньем, как и все остальное.

— Ты путаешь понятия. — Покачал он головой. — Я сказал, что он никогда не врет, а вот правду он говорит или нет, это уже второй вопрос. Сам он верит в то, что это правда, но вот так ли это или не так, никто доказать или опровергнуть не может. Например, если бы вас кто-нибудь сейчас спросил, с кем вы говорите, то вы бы ответили, что с клоном Аль-Масиха, но правда ли это? Может я сейчас собственной персоной стою перед вами и откровенно вру? Может такое быть? Легко. Вот и получается, что правда известна только мне, а вы лишь думаете, что знаете правду.

— Отсюда вытекает, что все сказанное может быть ложью. — Хмуро глядя на него, произнес я.

— Верно. — Весело подтвердил он. — И это здорово. Хорошо, когда не знаешь точно, врут тебе или нет. Впрочем, я не увлекаюсь этими философскими вопросами, типа есть Создатель или нет. И уж тем более мне малоинтересна история мироздания. А вот что меня действительно волнует, и почему я тут сейчас вам все это рассказываю, будет четвертым пунктом. И заключается он в том, что я безумно сильно люблю наслаждаться терпким вкусом силы и души тех обращенных, что попали ко мне в руки. — При этом он хищно улыбнулся, глядя прямо на меня. — Потихоньку поглощать все их естество и смаковать букет их непередаваемых эмоций. Ну и есть более приземленная цель, призрак хамелеона должен умереть уже наконец и передать нужные данные моим партнерам, а не шляться где попало и мечтать о какой-то эфемерной свободе.

— И что же вам помешало напасть еще до разговора? — Пытаясь сенсором уловить хоть что-то в этом тумане, спросил я.

Просто помнил о том, что нам сказал Симон. Масих не один. С ним была его банда. Может именно их он ждет, чтобы нанести удар. Хотя это и странно, с учетом его сил, и того, что я не смог засечь его приближения.

— Ты слишком слаб. — Театрально изобразив фальшивую печаль и тяжелый вздох, покачал осуждающе головой хищник. — Твой вкус пока еще не настолько насыщенный, каким может стать.

— Вы думаете, что я смогу стать сильнее тут? — Удивленно уставился я на этого явно больного на всю голову обращенного.

— Я не думаю. — Насмешливо возразил он. — Я уверен в этом. Но вы, людишки, такие ленивые, что без хорошего пинка не способны развиваться. И вот этот самый пинок я и собираюсь тебе выдать.

Мы недоуменно переглянулись с Мелиндой, приготовившись отражать атаку, но как и раньше Масих просто стоял на месте и ничего не делал.