За гранью возможного (СИ)

— Перестаньте драматизировать, Зарина! — резко ответил Макс, почувствовав поднимающуюся в нём волну раздражения. — Все эти ваши суеверные разговоры уже порядком начинают надоедать. Нам нужно, чтоб за неё сказал слово какой-нибудь знающий человек, а так как в нашей деревне я знаю только вас, вот и решил обратиться за помощью.

Зарина недобро поджала губы и глянула на Макса исподлобья. В её взгляде он увидел явное неодобрение и нежелание ему помогать.

— Если дело в цене, я заплачу сколько надо. Если вы всё же принципиально не хотите нам помогать, посоветуйте тогда, к кому ещё здесь можно обратиться.

Недовольно сопя, женщина всё же кивнула, соглашаясь.

— Ладно, скажу я слово за твою водяницу. И денег мне твоих не надо. Я знахарка и моё дело — помогать людям, когда они ко мне обращаются. А уж как будешь ты нести этот камень на шее в виде нечистой — это уже твоё дело. Приводи её ко мне сегодня, как смеркаться начнёт.

С этими словами вредная женщина захлопнула ворота перед носом Макса. Покачав головой, он вернулся в машину.

Тася доедала последние конфеты из коробки.

— Ну, как прошёл твой разговор с этой милой старушкой? — спросила она, облизывая пальцы, измазанные шоколадом.

— Отлично! Она выслушала меня и с радостью согласилась нам помочь. Так что сегодня вечером едем к ней в гости, — иронично ответил Макс, отъезжая от дома Зарины.

— О да, я заметила, с каким радушием она нас встретила! — хохотнула Тася.

День был в самом разгаре, и, приехав домой, Макс с Тасей быстро выгрузили пакеты из машины и принялись готовить обед. После они завалились на кровать, и Макс включил скачанный фильм. Но просмотрев его от силы минут пятнадцать, убрал планшет на стоявшую рядом тумбочку и притянул Тасю к себе.

Она была одета в его футболку и шорты, в которых и ездила в магазин.

— Если бы ты вышла на улицу в таком виде в городе, то уже была бы главной звездой ютюба, — улыбаясь, сказал он ей.

— Что это такое? — спросила Тася, поглаживая его по руке.

— Потом узнаешь! — отмахнулся Макс, просовывая руку ей под шорты и сжимая ягодицу. — Болит ещё?

Поняв, о чём он спрашивает, Тася кивнула:

— Угу, но уже меньше.

Макс страдальчески вздохнул. Похоже, ему не посчастливится сегодня вновь заняться с ней сексом.

— Может, съездим искупаться? — предложила Тася, видя мучения Макса.

— А если тебя утащит под воду твой родитель? Или кто-нибудь из твоей семьи?

— Исключено. Сейчас день, — успокоила его Тася, вставая с кровати. — Поехали, нужно же нам как-то скоротать время до вечера.

Взяв с собой немного закусок и включив музыку погромче, они отправились на их место на берегу.

Проведя там весь день и вдоволь накупавшись, а также изрядно обгорев на солнце, они не заметили, как промчался день и время стало близиться к вечеру.

Глава 9

Зарина стояла около ворот и ждала их. Увидев пожилую женщину ещё издалека, Макс наконец позволил себе задаться вопросом — сможет ли она отбить Тасю у демонов, если они так жаждут получить его водяницу?

Выйдя из машины, Макс взял за руку Тасю, и они направились к цыганке.

— Ещё раз здравствуйте, Зарина. Познакомьтесь, это Таисия.

Женщина никак не отреагировала на его приветствие, пристально глядя Тасе в глаза. Взгляд старой, умудрённой жизненным опытом цыганки встретился с зелёными глазами Таси. По сути, с ещё более древними глазами, но в них был блеск молодости и таилась надежда на то, что слово старой знахарки проведёт черту между ней и иномирьем.

— Проходите! — отрезала цыганка, и Макс с Тасей проследовали в невысокую избушку, служившую Зарине для проведения всяких ритуалов и других подобных дел.

Усадив Тасю на табурет, стоявший посреди избушки, цыганка начертила вокруг неё какие-то символы и, поставив напротив стул, села на него, держа в руке зажжённую свечу. Обе женщины неотрывно смотрели друг на друга и молчали. Максу же, который сидел в углу на невысокой лавке, подперев кулаком подбородок, было непонятно их молчание. Но так как ему строго-настрого запретили говорить без разрешения, он лишь нетерпеливо постукивал пальцами по лавке.

Когда Максу уже начало казаться, что он сейчас либо уснёт, либо поторопит их, несмотря на запрет, Зарина принялась что-то говорить на цыганском языке. Судя по её ровному монотонному бормотанию, она читала какую-то молитву. В это время лицо Таси периодически морщилось, будто она испытывала лёгкие приступы боли.

Закончив читать, цыганка встала за спиной Таси и, держа свечу над её головой, начала говорить:

— Без умыслов бесовских идёшь с человеком?

— Да! — прозвучал чёткий Тасин ответ.

— Не звала нечистых идти с тобой к человеку?

— Нет!

— Отрекаешься от всего бесовского, чтоб быть с сыном человеческим?

— Отрекаюсь!

Наклонив назад голову Таси и убрав со лба пряди её волос, цыганка принялась капать на него растопленным от свечи воском.

— Защищаю тебя словом людским от бесов нечестивых, от сил тёмных, что породили тебя, от нечисти всякой. Слово моё крепко.

Подождав, пока капли воска застынут на лбу Таси, Зарина задула свечу и отошла.