За гранью возможного. Военная разведка России на Дальнем Востоке. 1918-1945 гг.

Бурлаков с присущей ему энергией и инициативой начал заниматься новым для него преподавательским делом. Какой из него получился преподаватель, документальных свидетельств найти не удалось. Возможно, они и есть, но хранятся в архиве НКВД, куда Бурлаков попал 20 сентября 1938 года в качестве подозреваемого в шпионской деятельности в пользу конкретного иностранного государства — Японии. К этому времени были арестованы многие коллеги Бурлакова по совместной работе на Дальнем Востоке. Среди них был и Христофор Салнынь, «Гришка», который выполнял особо ответственные задания начальника военной разведки во многих странах Западной Европы, Америки и Дальнего Востока. Салнынь был арестован 21 апреля 1938 года и вскоре расстрелян.

Бурлаков от всех предъявленных ему обвинений отказался. Несмотря на допросы с пристрастием, он твердо стоял на своем и отказывался подписывать фальсифицированные обвинительные документы. Беседы на Лубянке со следователем продолжались с сентября 1938-го по сентябрь 1939 года. Точных данных пребывания Бурлакова на Лубянке нет, но есть точные сведения о том, что выбить из него ложных признательных показаний о сотрудничестве с японской разведкой следователи не смогли.

После этого Бурлаков по этапу был переправлен в особый отдел НКВД Тихоокеанского флота. В Москве решили — пусть до истины докопаются коллеги на месте, то есть там, где Бурлаков всю свою сознательную жизнь занимался разведывательной деятельностью протии Японии.

Во Владивостоке все продолжалось, как в Москве: камера, допросы, очные ставки. И опять все снова — камера, допросы и очные ставки. Следователям особого отдела НКВД и во Владивостоке доказать причастность Бурлакова к какой-либо деятельности в пользу японской разведки не смогли. Многие из них знали Бурлакова лично и иногда вместе решали важные оперативные дела. Они знали его как свои пять пальцев.

«За недостаточностью улик» дело Бурлакова прекратили, и Леонид Яковлевич оказался на свободе.

На этом его «знакомство» с НКВД не закончилось. Когда началась Великая Отечественная война, Бурлакова опять вызвали в Москву и пригласили в НКВД. Но на этот раз не для допросов, а для выполнения ответственной работы. Ему поручили заниматься подготовкой разведчиков-диверсантов, которые забрасывались в тыл противника.

Бурлаков с этой задачей справлялся успешно. В 1942 году он был награжден знаком «Почетный чекист» и ему было присвоено воинское звание подполковник госбезопасности.

В августе 1945 года подполковник Леонид Яковлевич Бурлаков в возрасте 48 лет был уволен в запас.

В одной из аттестаций, подготовленных на Леонида Бурлакова в военной разведке было сказано: «…Специальную работу любит и является фанатом этого дела. В подборе кадров исключительно грамотен, умеет их не только подбирать, но и воспитывать. Особо ценен своими знаниями в условиях работы на Дальнем Востоке. Преду смотрителей. Умело использует связи в интересах нашей работы.

Тов. Бурлаков безупречно дисциплинирован и выдержан. Обладает сильной волей. К себе и подчиненным требователен, но в то же время демократичен.

Инициативен и решителен. Беззаветно предан пролетарской революции. Физически вынослив. Личным оружием владеет хорошо».

И еще несколько слов о Бурлакове — тех товарищей, которые выполняли с ним ответственные задания Разведывательного управления в особых условиях: «…Старый агентурный работник. Безукоризненно честный человек, исполнительный и инициативный командир…»

Безукоризненно честный человек Леонид Яковлевич Бурлаков, офицер ГРУ и Почетный чекист НКВД умер в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище…

Глава девятая ФАРФОРОВЫЕ БОМБЫ

В июне 1941 года, после вероломного нападения фашистской Германии на СССР, в Токио был утвержден план «КанТоку-Эн» — план развертывания Квантунской армии для войны против Советского Союза. Это был японский вариант гитлеровского плана «Барбаросса», в котором предусматривались: вероломство, стратегия стремительного наступления, захват чужих территорий и установление над ними японского военного контроля.