За гранью возможного. Военная разведка России на Дальнем Востоке. 1918-1945 гг.

«В Хиросиму уже вылетел исполняющий обязанности военного атташе Романов. На днях по договоренности с американцами туда вылетают группа наших работников и наш кинооператор, которые осмотрят на месте последствия применения атомной бомбы, сфотографируют на кинопленку и подробно опишут все увиденное. Материалы из японской прессы тщательно подбираются. Однако, по мнению т. Деревянко (и я с ним полностью согласен), более целесообразно и желательно прислать из Союза 2–3 специалистов для исследования последствий применения атомной бомбы…»

Возвратившись в посольство, Романов и его товарищи подготовили отчеты о посещении Хиросимы и Нагасаки. Вернее, им пришлось писать два отчета. Один — для руководства военной разведки, второй — для советского посла в Японии.

Я. М. Малик на основании данных группы подполковника Романова подготовил подробную докладную записку, которую направил министру иностранных дел СССР В. М. Молотову. В этой записке посол сообщал в Москву следующее: «…не доверяя слухам и сообщениям местной прессы и поставив перед собой задачу лично ознакомиться с действием атомной бомбы, группа сотрудников посольства в составе корреспондента ТАСС Варшавского, бывшего исполняющего обязанности военного атташе Романова и сотрудника морского аппарата Кикенина 13 сентября выехала в Хиросиму и Нагасаки. Настоящий сжатый очерк ограничивается записью бесед с местным населением и пострадавшими и кратким изложением личных впечатлений, без каких-либо собственных выводов»[348].

В дополнение к отчету военных разведчиков прилагались переводы важнейших статей, опубликованных в те дни в японских газетах «Майнити» и «Асахи». Последней в том приложении была статья профессора Токийского университета Цудзуки, которая называлась «Нет способов оказания помощи при ранении атомной бомбой». Конечно, перевод с японского заголовка статьи, скорее всего, был сделан достаточно вольно, ибо нельзя сказать о «ранениях атомной бомбой». Однако переводчика, который изучал статью профессора Цудзуки, тоже можно понять. В те дни, когда были взорваны первые в истории человечества две атомные бомбы, ни профессор, ни переводчик, роль которого, вероятнее всего, выполнял лейтенант Кикенин, не знали и не могли знать, какими поражающими факторами обладало новое чудовищное оружие, изготовленное американцами.

В статье профессора Цудзуки отмечалось, следующее: «Светило нашего медицинского мира не мог спасти жизнь молодой артистки, жены известного артиста Маруямы, который гастролировал со своей передвижной труппой в Хиросиме. Из Пиленое этой труппы 13 умерли на месте, остальные были доставлены в больницу при Токийском университете…»

На девятнадцатый день после нахождения в районе атомного взрыва артистка умерла…