За гранью выбора

Михайлов Сергей За гранью выбора

Сергей Михайлов

За гранью выбора

Рассказ

Лейтенант был мрачен и курил сегодня больше обычного. Вчерашние события окончательно выбили его из колеи. В последние дни вообще всё шло наперекосяк, совсем не так, как планировалось в начале кампании. Чем ближе они приближались к Грозному, тем ожесточённее становилось сопротивление боевиков и тем значительнее были потери федералов. А вчера при зачистке небольшого чеченского селения он потерял сразу троих бойцов. Автоматная очередь скосила ребят почти мгновенно, никто даже пикнуть не успел. Стреляли из одного дома на краю селения. Кто там засел и сколько их, выяснять не стали: первым же снарядом разнесли халупу в щепки. Позже лейтенанту доложили: под развалинами дома обнаружены трупы взрослого вооружённого мужчины, средних лет женщины и двух маленьких детей.

Пропади она пропадом, эта война! Если бы отец не настоял тогда на своём, жизнь его, глядишь, сложилась бы иначе. "И я, и дед твой, и прадед все были кадровыми офицерами. Твой долг - продолжить почётную семейную традицию. Право защищать Родину не каждому дано. Цени это, сын". А от кого защищать? От своих же? Воевать-то приходится с собственным народом! Вот и цени это право, будь оно неладно...

Не лежала у него душа к военной службе. Мечтал когда-то стать гуманитарием, одно время всерьёз увлёкся античной историей и философией, перечитал уйму книг на эту тему, а в десятом классе внезапно созрело решение поступать на журфак. Однако деспотичный отец настоял на своём: "Пойдёшь в военное училище - и точка".

И он пошёл. Противиться воле отца не посмел. Молча принял свою участь. И хотя призвание своё он видел в ином, долг русского офицера он выполнял честно.

А потом кинули его в эту мясорубку. Закружили, завертели кровавые будни чеченской бойни. Сколько смертей он уже повидал за эти несколько месяцев! Здесь, на войне, цена человеческой жизни была слишком низка, все привычные общечеловеческие ценности, впитанные им с молоком матери, оказались перечёркнуты, отброшены куда-то назад, а их место заняло только одно звериное желание выжить. Выжить любой ценой, даже ценой жестокости и оправданного законом убийства.

Он оставался самим собой даже в этих экстремальных условиях. По крайней мере, до сих пор ему это удавалось. Сделок с совестью не совершал, хотя угрызения этого непримиримого блюстителя душевного покоя испытывал значительно чаще, чем во времена оные. Что ж, на то она и война, чтоб её...

Больше всего он ненавидел слово "зачистка".

* * *

Скрипнула входная дверь. На пороге выросла могучая фигура сержанта с АКМ'ом на боку.

- Лейтенант, двух духов изловили. На краю села взяли, сами к нам шли. Один с "калашом", вроде как перебежчик. А у второго руки позади связаны. Куда их?

Лейтенант поморщился. Не хотелось валандаться с этими типами. Однако деваться было некуда: долг командира требовал от него принятия соответствующих мер.

- Веди. Разберёмся.

- Есть. Петров! - крикнул сержант, обращаясь к кому-то за дверью. Давай их сюда.

Конвоируемый молодым бойцом, в помещение ввалились двое чеченцев в "хаки". Один был лет тридцати, высокий, слегка сутулый, вертлявый, с беспокойным взглядом чёрных, как уголь, глаз. Второму было не больше двадцати пяти. Он был худощав, угрюм, нелюдим и на удивление спокоен. Глаза его, горящие неприязнью и ненавистью, в упор смотрели на лейтенанта.

Лейтенант заметил, что теперь руки связаны у обоих.

- Кто такие? - строго спросил он.

- Да свой я, лейтенант! - внезапно подался вперёд тот, что постарше.

- Назад! - рявкнул сержант.

Лейтенант поднял руку. Мол, не трожь его, пусть говорит.

Чувствуя поддержку, пленный заговорил вновь.

- К вам шёл. Вот и оружие с собой прихватил, чтоб не с пустыми руками. А заодно вот этого, - он кивнул на второго пленного.

- Собака! - процедил тот сквозь зубы.

Первый, передёрнувшись, словно от удара хлыстом, сбивчиво продолжал:

- Понял, что не по пути мне с бандитами. Хочу России послужить, верой и правдой. Нашей общей Родине.

Слова-то он говорил правильные, этот чеченский перебежчик, но слышалась лейтенанту в них какая-то затаённая ложь, неискренность. Понял, видать, что дело их проиграно, вот и спасает свою шкуру.

Пленный заговорил снова, на этот раз громким шёпотом:

- Располагаю интересной информацией. Лично для вас. - Он опасливо покосился на конвоира с сержантом.

Лейтенант не спеша вынул из кобуры пистолет и положил его на стол перед собой.

- Сержант, оставьте нас.

Тот что-то неодобрительно буркнул и нехотя двинулся к выходу, сделав знак Петрову следовать за собой. Бойцы вышли.

- Если что, мы за дверью, - кинул напоследок сержант.

Оставшись наедине с чеченцами, лейтенант кивнул перебежчику.

- Итак?